Нет, это что он, всерьез что ли…?
Признаться, я на мгновение пожалел, что вообще выжил в перестрелке у Барьера. И впервые за все это время помянул Бандуру словами, которыми покойных великих грех вспоминать. Но тут вернулся Дьякон. Его сопровождал монолитовец с футляром. Он положил этот футляр на стол, а потом вышел, оставив нас вдвоем.
— Смотри, сталкер, — Дьякон открыл футляр, и я увидел очень необычное оружие, нечто вроде короткой штурмовой винтовки с магазином «буллпап», заделанным в пластиковый кожух стволом, модульным прицелом и подствольным гранатометом. — Ради такого случая мы готовы поделиться с тобой последними разработками, которые у нас имеются. Слышал о Гаусс-пушках?
— Не приходилось.
— Против многих порождений Зоны обычное оружие неэффективно. Мы учли этот опыт. Это оружие с виду копирует натовскую винтовку FN2000, - Дьякон вытащил оружие из футляра, — Но на деле это наша последняя версия Гаусс-пушки. Не огнестрельное, а артефактное оружие. Мы сами только-только начинаем их осваивать, но результаты хорошие. Эта штука убьет с одного-двух выстрелов даже псевдогиганта.
— Ты серьезно? И чем из него стрелять?
— Ты получишь особые батареи-магазины к оружию. Плюс плазменные гранаты к гранатомету. Их хватит надолго.
— Дьякон, я… я даже не знаю.
— Выбирай, Малой — или служба «Монолиту», или смерть. Девушку мы вернем «Долгу» в любом случае, она нам больше не нужна. Как наш жест доброй воли. Мы всего лишь хотели обменять ее на артефакт.
— Ты не оставляешь мне выбора.
— У тебя его нет. Или уплата долга, или смерть. Может быть, я однажды объясню тебе, почему ставки так велики. Я и так сегодня рассказал тебе слишком много. И я молю Господа, чтобы у нас была возможность для такого разговора. Но сначала ты уплатишь долг. За своего друга и за себя. Или умрешь. Третьего не дано.
Один плюс один плюс один плюс одна
Признаться, после разговора с Дьяконом я совсем упал духом. Даже подарок в виде монолитовского чудо-оружия не подсластил пилюлю. Я влип по полной, и ситуация казалась мне безвыходной.
«Вот и заканчивается твоя короткая и прекрасная жизнь, Сашка Малой, — думал я, выходя следом за Дьяконом из бункера на свежий воздух. — Осталось тебе прожить ровно столько, сколько понадобится времени, чтобы добраться отсюда до Лиманска. И хорошо еще, если просто убьют, а то будешь потом разгуливать как эти… тьфу!»
Мой эскорт уже был наготове — четыре монолитовца, а с ними та самая хрупкая фигурка в оранжевом экологическом комбинезоне. Ну, хоть одно доброе дело благодаря мне случилось. Ксения Дрозд по-любому вернется домой.
— Привет, — сказал я девушке. Гермошлем скрывал ее лицо, но мне почему-то казалось, что она очень миленькая. Вряд ли американской звезде дали бы в переводчицы какую-нибудь крокодилину… — Будем знакомы. Я Александр, можно просто Саша. А вы Ксения, верно?
— Привет, — ответила она без особого энтузиазма. — Для вас я Ксения Олеговна Дрозд.
Я понял по ее тону, что девица не настроена на общение, и это меня почему-то обидело. Я тут зад себе рвал, чтобы ее вызволить, а она…
— Выдвигайтесь, — скомандовал Дьякон своим. Один из боевиков молча толкнул меня стволом своей SIG552 в бок — давай, мол, топай. Я двинулся по дороге, ощущая на спине внимательный взгляд Дьякона. Монолитовский пастырь не пошел с нами, остался на блокпосте.
Какое-то время мы шли молча, потом я все-таки решился снова заговорить с Ксенией.
— С вами хорошо обращались? — спросил я.
— Хорошо, — ответила она. — Гораздо лучше, чем я ожидала.
— Как вы попали к монолитовцам?
— Это очень долго рассказывать, Саша.
— А у нас впереди много времени. До Барьера придется долго идти.
— Американцы облажались, — сказала Ксения. — Лоулесс перенадеялся на своих секьюрити и на свою технику. На окраине Припяти у него разом вышли из строя все девайсы — ноутбук, спутниковый телефон, GPS-навигатор, словом все. Естественно, что Ник стал психовать, решил повернуть обратно, на Янтарь. Он стоял на обочине дороги и что-то нервно и очень быстро объяснял оператору Броуди — я даже не успевала понять толком, что он говорит. А потом голова у него буквально разлетелась на куски. Мгновение спустя упал Броуди. Дальше началась стрельба. Я бросилась в подъезд. Через несколько секунд выстрелы стихли — охранники Лоулесса тоже были убиты. Я забилась под лестницу и ждала, когда придут и убьют меня. А потом на улице опять начали кричать и стрелять. Когда все закончилось, я услышала шаги в подъезде.
— Это были монолитовцы?
— Да, их патруль. Они забрали меня с собой. Почти три месяца я пробыла на их базе в центре Припяти.
— Тяжело вам пришлось.
— Ничего, я не из боязливых.
— А зачем Лоулесс приезжал в Зону, можете рассказать?
— Он готовил серию репортажей для компании АВС.
— Это я знаю. А в чем был смысл этих репортажей?
— Лоулесса очень интересовали некоторые тайны Чернобыля. Он считал, что они как-то связаны с тем, что написано в Библии.
— Например?
— Лоулесс вел на телеканале АВС программу, посвященную всяким паранормальным явлениям. Несколько лет назад в его руки каким-то образом попали секретные документы из архивов КГБ, связанные с расследованием событий на ЧАЭС в 1986 году. Ника особенно заинтересовали показания нескольких сотрудников станции, которые они дали на следствии. Все эти люди в один голос утверждали, что примерно за неделю до взрыва видели в помещениях станции какое-то призрачное существо и слышали голос, который произносил одну и ту же фразу: «Двадцать шестое апреля, между часом и двумя». Они признались, что скрыли этот факт от начальства — испугались, что их могут признать душевнобольными и отстранить от работы. Один из этих людей даже попытался нарисовать таинственное существо, и фотокопия этого рисунка тоже оказалась у Лоулесса.
— Ну, и что там было нарисовано?
— Вы когда-нибудь видели изображения ангелов, Саша?
— Да ладно! — недоверчиво сказал я. — Что, прям стопудовый ангел?
— Лоулесс считал, что сотрудники станции видели так называемого «человека-мотылька». Так американцы называют таинственное существо, иногда предупреждающее людей о приближающейся катастрофе. Но наши власти этим показаниям, конечно же, не поверили. Сочли, что это последствия пережитого потрясения.
— Понятно. А дальше?
Кроме этих показаний Лоулесс раскопал еще один интересный документ, датированный 28 апреля 1986 года. Это записка начальника службы безопасности станции, в которой он пишет, что его подчиненные за несколько секунд до взрыва видели высоко в небе над ЧАЭС яркую вспышку, осветившую всю станцию. Позднее упоминание об этой вспышке было удалено из всех документов.
— Очень интересно. Я обо всем этом никогда не слышал.
— Лоулесс сделал об этом передачу, но она прошла незамеченной. А вернулся он к теме Чернобыля после событий в Де-Мойне, в декабре прошлого года. Слышали о «Рождественском жертвоприношении»?
— Не приходилось.
— В канун Рождества в Де-Мойне, — это город в американском штате Айова, штатовская глухая провинция, — совершила коллективное самоубийство группа молодых людей. Большинство из них были студентами местного библейского колледжа, и все они входили в до сих пор неизвестную секту «Истинные святые Последнего Дня». Восемьдесят три молодых человека, юноши и девушки, собрались в своем молельном доме и вкололи себе «золотые дозы» героина. Перед этим создатель и духовный лидер этой секты, некий Эд Маккой, оставил в Интернете видеоролик, где объяснял причины этого акта. Сектанты, по словам Маккоя, решили уйти из жизни, чтобы не видеть, как придет царство Сатаны.
— А причем тут Зона?
— В молельном доме, среди книг и предметов, принадлежавших сектантам, было найдено много скачанных в Интернете материалов по чернобыльской Зоне. А еще там обнаружили артефакт. Догадываешься, какой? — Ксения увлеклась и незаметно для самой себя стала обращаться ко мне на «ты».