— Зачем?
— Да ты тормоз, Малой, — хохотнул Мамонт. — Про «Монолит» забыл? Вся операция была завязана на тебе. Без тебя храмовники нас внутрь нипочем не пропустят.
— Зачем вам мой артефакт?
— Чтобы исполнить желание, конечно, — ответила Ксения. — Зачем же еще?
— Нет, врете, — у меня кожа поднялась дыбом от мысли, в какую ловушку я угодил, внутри все немело от страха, но я решил поиграть еще. — Скажите правду, и я, может быть, вам помогу. Может быть.
— Правду? — Глаза Ксении сверкнули. — Хорошо, вот тебе правда. Она в том, что Лоулесс едва не устроил Третий взрыв. И устроил бы непременно, если бы добрался до Монолита. Скажи спасибо, что мы помешали. А до него то же самое мог сделать Меченый — в тот, предыдущий раз. Но не сделал, хотя Сверхвыброс все же произошел. Он прошел только до порталов лаборатории Х-0, из которой ученые «Монолита» контролировали все происходящее в Саркофаге, а главное — в Темнице, той его части, где находится Монолит. Знаешь, почему? Потому что у него не было артефакта, который ты сейчас хранишь у себя. Единственного во всей Зоне артефакта, свойств которого Меченый не знал. Их никто не знал — до недавних пор. Возможно, только эксперты «Монолита».
— И в чем же, мать его, охренительная уникальность моего артефакта? Не поделитесь ли, люди добрые?
— Легко, — Ксения выхватила из кобуры пистолет и направила мне в лоб. — Играем в игру, Саша. Ты загадываешь желание, и я загадываю желание. Если наши желания не совпадут, ты умрешь. Как тебе игра?
— Крутая игра, но причем тут мой артефакт?
— Притом. Играем, или дрейфишь?
— А давай, — я находился в той степени отчаяния, когда уже ничто и никто не может напугать. — Только стреляй сразу в голову, чтобы быстро…
Ну, и куда на этот раз меня занесло?
Бар. Самый фильдеперсовый, как в фильмах показывают. Давно мечтал в таком побывать. Тихо, цветной полумрак, пахнет дорогими духами и не менее дорогим табаком. Огоньки отражаются в батареях бутылок с самым дорогим спиртным на свете. И музыка — что-то совершенно буржуйское. Саксофон, пианино, все еле-еле слышно.
Кроме меня в баре никого, пусто. То ли слишком рано, то ли уже слишком поздно. Нет, вру — в дальнем углу замечаю девушку в черном платье. Она сидит за столиком, задумчиво водит пальцами по хрустальному бокалу, в котором еще недавно был коктейль. Я узнаю девушку.
— Ксения!
Она вздрагивает, поднимает лицо. В ее черных глазищах, слегка расфокусированных алкоголем, вспыхивают радостные огоньки.
— Саша?!
— Надо же, — я быстро подсаживаюсь к ней, беру за руку. — Вот не ожидал!
— И напрасно, — отвечает она. — Я же говорила, что «Росколана» — мой самый любимый бар в Киеве.
— Конечно, я не забыл.
— А ты стал настоящим лордом, — она с одобрением смотрит на меня. — Прекрасный костюм, стильная прическа. Разбогател на сталкерстве?
— Вроде того. Позволишь угостить тебя?
— Нет, я и так уже много выпила. И мне тебя сам Бог послал. Отвезешь меня домой?
— Конечно.
— Тогда помоги мне встать.
Тут я вижу, что она и впрямь немного перебрала. Ничего, на улице начало октября, сегодня прохладно, ночная свежесть будет в тему.
На выходе Ксения останавливается, лезет в сумочку за сигаретами и роняет ее на асфальт, рассыпав содержимое. Я начинаю собирать все эти платочки-помады и тут слышу всхлипывания.
— Ты что, лапушка моя?
— Ничего. Дай мне платок.
Довожу ее до своей машины, помогаю сесть на заднее сидение, сажусь за руль.
— Домой, Саша, — говорит Ксения. — Хочу домой.
Я завожу двигатель, усмехаюсь, слыша, как Ксения чертыхается за моей спиной. Ее лицо, удивленное и рассерженное, отражается в зеркале обзора, и это выражение делает ее особенно милой. Мы трогаемся с парковки, и я думаю, что Ксения, к сожалению, живет очень близко от места, где мы встретились…
— Дай Боже вам любові і тепла, — напевает Ксения, — Добра в сім'ї і затишку в оселі, щоб щастя світла музика текла в різдвяні свята, щедрі і веселі! Хай здійснює бажання рік Новий, хай вся родина ваша процвітає, з чудовим святом, радості і мрій я щиро і сердечно Вас вітаю!..
— У нас что, Новый год? — спрашиваю я с усмешкой.
— Нет, просто люблю эту песенку. Ты это… на дорогу смотри, хорошо?
Она не просто так это говорит. Усекла, куда я смотрю, и смутилась. Но уж больно соблазнительно выглядело ее плечико, с которого съехала тоненькая бретелька черного платья…
Ночной Киев великолепен. Мы едем в море огней, и мне вспоминается мое видение, то, что было в Саркофаге. Неужели и происходящее со мной сейчас — тоже иллюзия?
Вот и дом, где живет Ксения. Осторожно выруливаю во двор, ставлю машину. Ксения выглядит совсем опьяневшей.
— Помоги мне подняться, — шепчет она.
Минута возни у домофона — Ксюша никак не может вспомнить код, хихикает, тычет пальцем в кнопки. Наконец, дверь открывается. Нам на третий этаж. У двери в квартиру снова заминка: мы никак не можем найти в сумочке ключи. Наконец, ключ находится.
— Урааа! — Ксения вваливается в коридор, лихо сбрасывает вечерние туфли на высоченной шпильке и щелкает всеми выключателями, какие попадаются под руку. — Да будет свет! Ты чего стоишь, Саша? Проходи, я сейчас…
Она заходит в ванную, и я слышу шум воды. Стою в растерянности несколько секунд, потом понимаю, что мое желание, давнее и искреннее, сегодня, может быть, сбудется. Снимаю туфли и прохожу в гостиную.
Ксения появляется в тот момент, когда мне надоедает переключать каналы. Прекрасная, чистая, благоухающая свежестью и гелем для душа. Из одежды — только обмотанное вокруг тела махровое полотенце.
— Вот и я, — говорит она, встает в дверях, опершись рукой на притолоку. И смотрит на меня так, что меня бросает в жар. В ее взгляде призыв, на которой нельзя не ответить.
— Не хочу сегодня быть одна, — шепчет Ксения. — Ты ведь понимаешь?
Я понимаю. Полотенце падает на пол. Я погружаю лицо в ее роскошные влажные волосы, вдыхаю их аромат, который пьянит сильнее любого алкоголя.
— Милый мой… хороший мой.
— Погоди, — мне будто вылили на голову ведро ледяной воды. — Ты ведь не обо мне сейчас подумала, верно?
— Что? — спрашивает она, не открывая глаз.
— Ты сейчас думала о каком-то Игоре. Представила, что это он, а не я. Ты хочешь его, не меня.
— Об Игоре? — На губах Ксении появляется странная усмешка. — А ведь верно. Ты не ошибся.
— Кто он?
— Мой первый. Единственный, самый любимый, других не будет.
— Понятно, — я выпустил ее из объятий, и Ксения немедленно завернулась в полотенце. Она больше не улыбалась. — Не я. Зачем же тогда…
— Это игра, Малой.
Роскошная гостиная исчезает. Мы снова в полуразрушенном здании на ЧАЭС, и Ксения стоит передо мной, направляя снятый с предохранителя «Форт» мне в голову.
— А? — очнулся я.
— Молодец, Саша, — с удовлетворением в голосе сказала Ксения и убрала пистолет обратно в кобуру. — Экзамен пройден. Ты угадал мои мысли.
— Угадал? — Я понемногу приходил в себя. — И в чем тут прикол?
— В способности читать чужие мысли и правильно оценить желание другого. Эту способность дало тебе «Пасхальное яйцо». Ты понял, или пояснить?
— Вообще-то я люблю ясность.
— Хорошо. У нас есть еще пара минут, так что слушай. Что говорит легенда о Монолите? Черный артефакт исполняет желание любого, кто доберется до него, так? И это верно, Саша. Заключенная в Монолите сущность призывает тех, кто поможет ей освободиться. Заключает с ними соглашение — услуга за услугу. В средние века это называлось «договор с дьяволом». Но проблема в том, что Монолит делает это… по-своему.
— Ага, понятно, — несмотря на волнение и страх я испытывал странное желание похохмить. — Как в том анекдоте про чернокожего парня и джинна, ага?