- Чьи это капсула?
- Да это, да понимаешь ли... - Вилтору хотел что-нибудь придумать, как-нибудь оправдаться, и, вдруг, он упал перед нею на колени, поймал ее руку, и, истово ее целуя, зашептал. - Ты понимаешь, я... я предал... я любовь свою предал! Простишь ли ты меня?! Я же поженился! Понимаешь - и сын у меня!.. Но ты знай-знай, я их никогда по настоящему не любил - в глубине то я всегда тебе верен оставался...
И, как раз в это время появилась и Вера и Санти. Они вышли из какой-то неприметной лощинке, которая была настолько близка, что, несмотря на беспрерывный грохот, они непременно должны были слышать каждое слово. Они оба смертно бледные, перепачканные в крови - шли медленно, накрепко, с отчаяньем ухватившись друг за друга - каждый находил в другом последнее спасение от надвигающегося безумия. Они остановились в шаге от онемевшего, глядящего на них как на адских призраков Вилтора, смотрели на него потемневшими от слез, отчаянными глазами - Кэролайн же и вовсе не замечали.
- Ну, что?! Что?!.. - несколько раз воскликнул наконец Вилтор, и тут же извиняющимся, молящим тоном обратился к Кэролайн. - Вот... это и есть моя жена и сын.
- Вилтор... - прошептала, едва не падая в обморок Вера. - Моя мама умерла. Ей помощь была нужна. Ты не помог. Ты убежал.
- Ну что же. Что же... Что же я мог поделать?! Нет - ей уже нельзя было помочь, зато я нашел Кэролайн.
- Моя мама умерла. - все тем же мертвенным голосом прошептала Кэролайн.
- Все мы рано или поздно умрем. - без всякого выражения, лишь бы только побыстрее отделаться, пробурчал Вилтор.
Он вновь повернулся к Кэролайн, ожидая, что вот сейчас она его подхватит, унесет куда-то далеко-далеко, от этих нудных бесполезных разговоров. Вновь адское раскаленное шило пронзило голову, кровь хлынула по уже запекшейся из носа, и одновременно - он почувствовал, что поступает, думает сейчас как последний подлец, и Кэролайн одним плавным движением обошла их, склонилась над Санти, и, глядя в его измученные глаза, запела голосом, который давно уже не звучал - тем самым, божественным голосом, который заставил когда-то работников на Сириусе позабыть обо всем, и бросится по железным коридорам к ней, маленькой. Она пела:
- Бежит весенняя вода,
И солнце ласково блестит;
И шепчет небо: "Любовь всегда,
Здесь в облаках летит!"
И пела эти простые строки с таким чувством, с такой душевной мощью, что, казалось, действительно вмещала в себя и небо бесконечное, и любовь вселенскую, и дарила все эти чувства. Это было прекрасное волшебство, никогда еще эта мрачная планета не видела, не слышала подобного. И маленький Санти, еще за мгновенье до этого погруженный в бездну страха, вдруг, не в силах своей радости громко, сильно рассмеялся. Темный вихрь, который все передвигался и передвигался неподалеку от них, замер, а вуали его осторожно придвинулись к Кэролайн, заскользили по ее коже - она же, казалось и не замечала этих прекосновений. Немного пришла в себя, успокоилась и Вера - по крайней мере теперь она могла ясно осознавать, что происходит. С благодарностью, с нежностью взглянула на Звезду, затем на Вилтора - но словно и не видела его, словно воздуху говорила:
- Мы должны взять ее тело с собою. Помоги хоть в этом...
- А разве... разве же нашли тот, необходимый для полетов блок?..
Так воскликнул Вилтор - он то, как увидел груду железа, которая осталась от их корабля, почти уверился, что от необходимого блока ничего не осталось. И тут вновь резь в голове! Такая резь, что и восторг от присутствия Кэролайн не помог ему удержатся на ногах, с пронзительным стоном он рухнул, а через несколько мгновений уже удивлялся, почему это он еще жив, почему это мозг не разорвался от такой чудовищной перегрузки. Ему помогла подняться Кэролайн, шепнула, почти пропела нежные слова, и сделала то, что никакие лекарства не смогли бы сделать - Вилтору стало значительно легче. Вот он увидел, как одна из покореженных конструкций его корабля отодвигается и из нее, словно ангел спаситель вылетает ремонтный робот, осторожно неся целым и невредимым тот самый блок, который был необходим.
- Надо же, как нам повезло. - молвила Кэролайн. - Наверное, единственный блок, который остался целым в твоем корабле. Теперь скорее - летим.
- Но мы должны взять маму. - прошептала Вера.
- Да, конечно. - участливо заметила Кэролайн. - У вас ведь осталась хоть одна целая капсула - на ней и перевезем. С ней будет Вилтор.
Вилтор уже предвидел, что прозвучат такие слова - но думал, что скажет их Вера, приготовился отчаянно возражать, но раз сказала Кэролайн, ему не оставалось ничего, как подчинится. Времени тоже не оставалось - по сути, вообще все слова и приготовления могли оказаться тщетными, ведь в любое мгновенье небо могло обрушится черной, изжигающей стеною. Этот зловещий, цвета запекшейся крови купол трепетал, поднимались отсветы дальних пожарищ, каменистое плато постоянно и все сильнее вздрагивало. Вилтор раз взглянул на этот кровавый купол небес и уж смотрел как зачарованный, все не мог оторваться, все ожидал, что сейчас вот он рухнет. Страшно было отвернуться, казалось - только опустит он глаза, и тут же обрушится, погребет эта тьма. И вот действительна прорезалась очередная колонна мрака. Правда - очень-очень далекой она была, но вот стала расширятся, встала там многомильным жутким колосом, и уже не исчезала - что-то произошло с поверхностью: теперь она тряслась мелкой, но очень частой дрожью, стремительно разбегались трещины. Вихрь, который замер было при пении Кэролайн, теперь вращался много-много быстрее прежнего, невозможно уже было уследить за движением вуалей, от него бил сильный, жаркий ветер, и движение это стремительно ускорялось.
- Ну, что же ты стоишь? - встрепенула его Кэролайн.