— А то не шагало?
— А то шагало?
— Ребята, стоп!
— А я говорю — шагало! Смотри, какая она стройная — история! Шеренга за шеренгой — любо глядеть! События одно за другим — раз-два, раз-два! Прекрасные колесницы египтян! Хитоны греков! Тоги римлян! Сверкающие доспехи рыцарей! Плащи мушкетёров!
— Да погоди ты, — перебивает Тикк. — Человечество, может быть, и шагало. Но оно прежде всего шагало за сохою, подбадривая своих волов.
— Ну почему ты так не любишь красоту? — возмущается Такк.
— Это я-то не люблю красоту?! Что может быть прекраснее этого? Что может быть прекраснее приспособления к законам природы? Что может быть прекраснее результатов этого приспособления? Да разве достигло бы чего-нибудь человечество, если бы каждый день, каждый час не проникало бы в самую суть законов природы? Оно трудолюбиво и настойчиво шло по земле, подбадривая волов! А потом находились красавцы вроде тебя, которые утверждали, что оно шагало стройными колоннами!
— Ну и что? Колонны — красивее. И потом, люди считали, что обречены на труд как на проклятье… А во время парадов не надо было работать!
— Молодец! Сообразил всё-таки! «Люди считали, люди считали»! Да что бы ни считали люди, во что бы они ни верили — действительность была сильнее любой веры! Они считали, что труд — проклятье, но они трудились, и всё, чего они достигли, они достигли трудом — тем самым «проклятьем», без которого они не могли прожить ни дня.
И Тикк обращается ко мне:
— Жил-был славный царь Сизиф…
— Опять царь?
— Ну что я могу поделать! Цари застревали в истории, как мухи в паутине.
— Слушай-слушай, — оживляется Такк. — Это был прекрасный царь. У него была шёлковая борода и могучие плечи…
— Оставь, пожалуйста… Не в этом дело! Царь Сизиф был обречён на муки бесплодного труда.
— Правильно, — подтвердил Такк. — Он не послушался богов, и они его обрекли… Что же здесь такого?
Итак, царь Сизиф был обречён на то, что вкатывал на гору камень, и камень, едва достигнув вершины, вырывался и скатывался назад. И Сизиф шёл за ним и снова катил его вверх, и камень снова вырывался. И труд его был бессмыслен потому, что не приносил результата.
Вот вкатывает Сизиф свой камень на вершину и видит, что на вершине сидит учётчик и записывает ему ходки деревянным стилом на вощаной дощечке. Обрадовался Сизиф, что труд его хотя бы учитывается, отпустил камень и бодро побежал за ним вслед.
Как-то взбирается он на вершину и видит, что нет уже того учётчика, а сидит другой парень и пишет не на дощечке, а щёлкает на счётах. Очень приятно было видеть Сизифу такие перемены в своей жизни, отпустил он камень и пошёл за ним вниз.
Вкатывал-вкатывал, однажды вкатил — смотрит, сидит симпатичная барышня и крутит на арифмометре. А рядом ещё две барышни стучат на машинках «Ундервуд». И ещё три тётеньки что-то пишут от руки. И расхаживает среди них дяденька. Глянул на них Сизиф и прослезился от умиления: скольким людям он работу задал!
Так он ещё повкатывал свой камень и вдруг увидел на вершине горы непонятное сооружение — шкаф не шкаф, а что-то похожее — кибернетическую машину.
Осмотрелся Сизиф вокруг, вздохнул полной грудью, вытер лоб тыльной стороной ладони и гордо сказал, придерживая камень ногой:
— Во техника шагнула!
И, радостно отпустив свой камень, ринулся за ним вниз, чтоб вкатывать его снова на вершину.
— Ты что-то напутал, — чопорно сказал Такк. — Ты ввёл новые понятия в старую сущность. Кибернетики в те времена ещё не было.
— Неужели не было? — спросил я. — Странно. Как же тогда обходились без кибернетики?
Тикк рассмеялся:
— Это я напутал своими подсказками. Мы неправильно оглянулись в прошлое. Оглядываться тоже надо уметь. Оглянешься, испугаешься и дашь стрекача. Или закроешь глаза, как страус, да ещё и голову под крыло сунешь. Или, наоборот, ничего не увидишь, кроме того, что история шагала бодро и весело стройными рядами. А на самом деле она шла в гору и катила свой камень. Однако вовсе не для того, чтобы выпустить его назад и, уж конечно, не для того, чтобы точно подсчитать, сколько раз этот камень вкатывала.
Потому что каждый шаг в гору придавал человеку опыт и осмысливал его действия…
Тик-так, тик-так, тик-так…
Зубы мудрости не растут прежде молочных зубов…
ОТПУСТИ РУКУ УЧИТЕЛЯ
Ребёнку угрожает опасность. Современники Чарлза Дарвина. Слёзы быстро просыхают. Полёт фантазии. Пряник из будущего. Луна должна быть круглой. Как смотреть на спутник