Мне рассказывали об одном сборе, на котором все говорили о том, как хорошо трудиться. Все речи были посвящены таким прекрасным вещам, как романтика труда, выбор профессии по душе и вступление в самостоятельную жизнь. И ещё там шёл разговор о том, как было бы хорошо, если бы создать в школе кабинет, посвящённый вопросу «Кем быть?».
Пока говорили о романтике и о вступлении в жизнь, всё шло превосходно. Потому что никакие разговоры ничего не стоят в материальном отношении. А кабинет — стоит. Для создания его понадобились деньги. А денег на него в школе не было. Не полагалось по смете.
Тогда старшеклассники сказали:
— Мы пойдём на товарную станцию разгружать арбузы. За это нам заплатят деньги, которые нам нужны для создания замечательного кабинета, посвящённого острому вопросу «Кем быть?».
Вот тут-то и началось самое настоящее.
— Как? — закричали одни. — Мы стремимся к светлым далям, а вы тащите нас арбузы разгружать?
— Не говорите глупостей, — говорили другие, — вы уже довольно здоровые парни, чтоб заработать что-нибудь собственными руками. Вы же всё время треплетесь о трудовом воспитании!..
— Что вы сравниваете! Трудовое воспитание — это одно, а разгрузка арбузов — это другое.
— Как это — другое?
— А так! Арбузы — это взаправду! За трудовое воспитание денег не дают, а за арбузы — дают. А деньги развращают. Тем более в раннем возрасте.
— А паразитство в раннем возрасте не развращает? Неужели вам не стыдно тянуть со своих предков по рублю на школьные нужды, вместо того чтобы самим эти рубли заработать?
— А мы ещё маленькие…
— Какие вы маленькие? Вам уже по семнадцать лет, вы уже на электробритвы заритесь! Романтика! Самостоятельность! Мы и без вас управимся!
И, конечно, управились бы. Но этих ребят просто никуда не пустили. Шут с ним, с кабинетом, шут с ним, с острым вопросом «Кем быть?» — лишь бы не нарушать счастливое детство. Понимаете, когда семнадцатилетний рабочий «вкалывает» у станка — это вроде правильно, а когда школьник хочет подработать даже для школьных нужд — это уже нарушение счастливого детства. Интересно знать, когда мы избавимся от этой нахлебнической морали?
Вот вам и «чистые» и «нечистые», вот вам и «скромные» и «нескромные».
Никакая это не романтика. Это просто пошлость — общедоступный заменитель собственных вкусов, взглядов и стремлений, на которой покоится обыкновенная мечта нахлебника без капли человеческого достоинства.
Может быть, в книге для детей даже старшего возраста не следовало бы писать об этом. Но я почему-то убеждён, что из детей обязательно получаются взрослые.
Во всяком случае, я ещё не встречал ни одного взрослого, который в своё время не был бы ребёнком. Мне кажется, что дети старшего возраста и взрослые младшего возраста — это в какой-то мере одно и то же. И знать, что такое пошлость, лучше раньше, чем позже.
И пока ангелы воркуют своё голубиное слово, я хочу сказать без всяких обиняков:
— Милые голуби! Романтика — это только название прекрасной жизни. А сама прекрасная жизнь достигается при помощи труда — настоящего, результативного.
И ни от какого звонкого названия ничего, кроме названия, вы не получите и будете плакать. Это мама вам простит ваше легкомыслие, потому что она мама. А жизнь вам ни «простит», ни «не простит». Ей не перед кем отчитываться. Вас у неё много-много. И у неё достаточно работы. Вот как обстоят дела. И никакие заклинания здесь ни при чём.
Писателем становится не тот, у кого есть красивая авторучка, а тот, кто не может не писать, пусть и некрасивым карандашом.
И только в этом случае у вас что-нибудь получится.
И тогда никакой чёрт, существующий для конфликтов, не остановит вас. Более того, вы будете скучать без этого чёрта и гнать в шею ангелов с их медными словами и паразитическими склонностями.
Потому что, если всё так легко и просто, как повествуют ангелы, стоит ли вообще кипятиться и махать руками?
ПОЯВЛЕНИЕ МАРСИАНИНА
Опись имущества. Как обозлился добрый волшебник. Мир съедобен. Раненый лебедь. Белозубая техника. Снова — этический стандарт. Случай с Диогеном. Матч «Спартак» — «Динамо»
В одном ведомстве за небольшим столиком сидела миловидная девушка и, согласно роду своей деятельности, задавала вопросы посетителям. Вопросы касались года рождения, пола, образования и других довольно примитивных вещей, из которых состоит наша биография. Посетители были молоды, жизнеописание каждого вполне уместилось бы на маленькой девичьей ладошке, и дело у девушки шло легко, без запинки.