Но меня пугает яснозубая улыбка бульдозериста:
— Тебе его не жалко, парень?
— Другие вырастут! Вон, видал, привезли саженцы. После обеда закопаем — и вся недолга…
— Но сколько они будут расти?
— Подумаешь! Нам надо сдать участок к сроку. Работаем только на отлично!
Действительно, дом хороший. Восемьдесят квартир — сколько людей обрадуется. И для того чтобы открылись двери этих квартир, нужно было сломать всего одно дерево. Конечно, дерево не загораживало вход. Просто такая была договорённость: дерева не полагается. Вход загораживала договорённость, не дерево.
Я хочу объяснить это весёлому бульдозеристу, да не знаю как. Молча покурив с ним, я иду к себе, сажусь за стол и думаю о том, что ломать, оказывается, так просто. Особенно вооружась могучей техникой. И сваленное дерево печалит меня и омрачает радость, вызванную появлением хорошего нового дома.
— Что ты горюешь?! — спрашивает Такк.
— Но это нерентабельно, Такк. Можно извести на щепки весь лес. Кто скажет, где кончается деловая древесина и начинаются щепки? Кому мешало это дерево?
— Как — кому? Оно не было предусмотрено!
— Но ведь оно — было! Ещё не было и в помине людей, которые будут жить в новом доме, а дерево уже росло! Оно было красиво. Оно шелестело листвой, в его ветвях могли бы петь птицы… И тем, кто будет жить в новом доме, было бы приятно их слушать. Разве этого не достаточно, чтобы иначе нарисовать план двора?
— Не горюй, — говорит Такк, — полсотни лет — сущие пустяки. Вырастут новые деревья ещё лучше старых.
— Для тебя, конечно, пустяки. Ты видел тираннозавров. А я уже такого вяза не увижу…
— Ты думаешь только о себе! — начинает сердиться Такк. — Ты должен радоваться, что будущие люди увидят красивые деревья, посаженные под линеечку!
— Но неужели из-за этого нельзя сохранить хотя бы одно, растущее само по себе?
— Понимаешь, — неожиданно вставляет Тикк, — велик соблазн. Когда в руках у тебя машина, как не воспользоваться? И вообще, если ты сильнее, почему бы тебе не поиграть силой? Бульдозер сильнее дерева, автомобиль быстрее пешехода, техника сильнее природы… Техника, конечно, начинала новые эры и новые эпохи. Она резко изменяла производственные отношения людей. Она меняла этический стандарт. Однако, насколько я помню, люди были заняты своими обыденными делами и удивлялись с некоторым опозданием. И вообще они удивлялись довольно часто невпопад…
— Обидно, — сказал я, и Тикк неожиданно рассмеялся.
— Слушай, Такк! Ты помнишь Диогена?
— Какого? Который в бочке жил? Конечно, помню. Ты ещё сыграл с ним злую шутку по своему обыкновению.
— Тикк! — строго спросил я. — Что ты сделал с Диогеном?
— Фонарь стащил.
— Какой фонарь?
— Ну он ходил днём с фонарём. У него спрашивают: «Диоген, Диоген, что ты ищешь днём с фонарём?» — «Человека ищу». И все люди страшно удивлялись. А я у него фонарь стащил. Вот он ходит без фонаря. У него спрашивают: «Диоген, Диоген! Чего ты ищешь?» — «Фонарь, говорит, ищу!»
И все сразу перестали удивляться.
— Значит, это ты украл у Диогена фонарь?
Тикк скромно опускает глаза:
— Было дело…
— Тикк! Ты нехорошо поступил с Диогеном[14]. Ты нарушил правила игры и поставил его в смешное положение.
— Нет, — сказал Тикк, — я не хотел его ставить в смешное положение. Я хотел поставить в смешное положение тех, кого удивляют поиски Человека. А ведь это так естественно — искать Человека и так неестественно красть фонари… Но, увы, я ошибся…
— Да, — сказал я, — ты ошибся. Ты сделал опыт на довольно ранней стадии развития, и тебя не поняли…
Это, оказывается, очень важно — уметь удивиться вовремя. Это, оказывается, не так просто. Ну что стоило удивиться девушке, встретившей марсианина? Может быть, жизнь её от этого была бы интереснее… Ну что стоило тем морякам удивиться мужеству раненой птицы, а не ловить её при помощи локатора? Может быть, они бы вылечили её и стали бы добрее… Ну что стоило бульдозеристу удивиться красоте вяза?! Может быть, его удивление передалось бы тем, кто планировал домовый участок, и вяз остался бы цел… Ну что стоило людям не удивляться тому, что Диоген ищет Человека? Может быть, они помогли бы ему на свою собственную пользу…
И как будет хорошо, если в самый момент борьбы за кубок между «Спартаком» и «Динамо» на стадион опустится Межпланетный корабль, из которого выйдут посланцы далёких миров, и стадион, вместо того чтобы закричать: «Хулиганов — с поля!» — ничего не закричит, а удивится, что бывают на свете события ещё более значительные, чем решающий штрафной удар по футбольным воротам…
14
Диоген из Синопа — философ, родился около 404, скончался в 323 году до н. э. Был ещё один философ Диоген — из Аполлонии. Он жил лет на сто раньше. И ещё один философ Диоген — Лаэртский. Этот жил лет на ста позже. Отсюда можно сделать вывод, что каждое столетие рождало по Диогену. Человечество запомнило главным образом Диогена из Синопа. Возможно, из-за того, что он проживал в бочке.