– Ну-с, что привело такого редкого гостя в мою скромную обитель? – насмешливо поинтересовался хозяин дворца, удобнее устраиваясь на соседнем кресле. – Или ты думаешь, Анситор, я прощу тебе то, от чего меня оторвали, если дело не окажется настолько важным или интересным?
– Ты всегда был любителем женщин, Ильшур, – с улыбкой ответил гость, – но у тебя определенно хватало ума и вкуса не плодить их столько, сколько в гаремах наших соплеменников.
– У меня их сто двадцать две! И все свежи, нежны и красивы, как лепестки озерной тении. Ты меня прямо озадачиваешь своими речами. Обычно ты меньше всех интересуешься такими вопросами, особенно женщинами. Бьюсь об заклад – в твоем гареме не наберется и двадцати прелестниц!
– Шестнадцать, – ответил с улыбкой Анситор, – но я здесь не за тем, чтобы обсуждать гаремы.
– Так что же тебе понадобилось?
– Пришел просить составить мне компанию. Хочу посетить аукцион на Тэхере. Мои слуги донесли, что это будет очень необычный аукцион.
– Почему мне никто ничего не доносит? – воскликнул Ильшур. – Я всегда обо всем узнаю последний! Так чем же будет отличаться нынешний аукцион? Там наряду с одаренными и красавицами выставят мальчиков?
– Ну и фантазии у тебя, мой друг! – закатил глаза Анситор и рассмеялся: – Гомосексуальные контакты у драконов вне закона, но поверь, будет там одна изюминка, отличающая его от других.
– Не томи! Выкладывай!
– Мой слуга Герин недавно был на Тэхере по моим делам. Он утверждает, что организаторам аукциона удалось отыскать девушку с отличительной чертой сарханов! Она похожа на нас внешне, и она невинна!
– Ты хочешь сказать, что они раздобыли где-то сарханку? Представительницу вымершей расы?
– Вряд ли это так, у девушки нет силы сарханов, но даже если и нет, я хочу ее для себя!
– Друг, полагаешь, от нее можно получить потомство? – как-то вдруг охрипшим и тихим голосом спросил Ильшур.
– Не знаю, – честно признался Анситор, – даже если и нельзя получить, она будет лакомым кусочком для всех драконов. Нас как будто целенаправленно сталкивают лбами. Не замечал?
– Тебя бесполезно сталкивать с кем-либо. Твоя сила превосходит силы всех драконов, даже выступи они против тебя единым фронтом!
– Да, это так, но ведь никто, кроме самих драконов, этого не знает. Вспомни, Ильшур, как давно кому-либо из нас приходилось использовать свою силу хоть наполовину?
– Не припомню такого. Да и без надобности. Все же авторитет нашей расы не поддается сомнению.
– Нашей расы… – горько усмехнулся Анситор. – От нашей расы остались лишь воспоминания, и те все больше расплывчаты. Мы живем без надежды на будущее. Мне все время кажется, что я вот-вот найду ответ на вопрос – почему это с нами произошло! Разгадаю эту загадку! И в самый последний момент отгадка ускользает от меня. Но сейчас интуиция моя кричит, она зовет на Тэхеру.
– Я так понял, что об этой невинной девушке знают многие драконы? И практически все желают ее получить?
– Точно знают четверо. Многим известно, что дракона может убить лишь дракон, или он сам по доброй воле отказывается от жизни.
– Да, тогда на стычку охотников на девственницу сможешь повлиять лишь ты. Тебе бросить вызов не посмеет никто. Вообще не понимаю, почему все помешались на этой невинности? Неужели только из-за того, что женщины сарханов обладали ею? Как по мне, так это развлечение на один раз, потом-то она становится такой же, как остальные.
– Именно так все и думают, что невинность интересует драконов с точки зрения принадлежности к сарханам.
– А что, есть еще что-то важное?
– Однажды у себя в библиотеке я нашел книгу, которую принес отец из храма незадолго до своего ухода. Эта книга писалась в те времена, когда боги еще не покинули нашу вселенную. Написана она на древнем языке, поэтому переводить было крайне тяжело. В одной из глав говорилось о проклятье драконов, там говорилось о каре за нашу гордыню, но были и слова, которые я перевел и всегда ношу с собой. – Анситор достал из кармана бережно свернутый лист старого пергамента.
– И что же там написано? – нетерпеливо воскликнул Ильшур, и друг протянул ему листок.