Последняя фраза была произнесена с такими высокими чувствительностью и импульсивностью, что дремлющая панда содрогнулась и затрепетала.
— Прости, пожалуйста. Я не хотел пугать тебя, — успокаивающе произнёс Михаил, и этого хватило, чтобы зверёк снова расслабился и прильнул к нему. — Ты хорошая. Теперь я буду чаще вас навещать, ведь вы единственные, кто у меня остался…
А подсознание кричало одну только фразу: «Где жизнь, там и надежда».
***
Бальтазар вошёл в кабинет архистратига, когда ночь опустилась на Рай. На затянутом тяжёлыми облаками небе не было видно ни единой звёздочки. Только еле заметный месяц пытался пробраться сквозь густую пелену и хоть на секунду подарить слабый свет Эдему. Атмосфера царила мрачная, совсем не характерная для тёплой райской ночи.
Михаил несколько часов провёл в окружении своих дивных зверушек, и этого времени хватило, чтобы он многое осознал и взвесил. Ему необходимо было разобраться в себе и избавиться от накопившихся негативных ощущений. Тайно. Без шоу и постановок. Снять маску холодности и безразличия и поддаться чувствам.
— Ты меня звал? — ангел прошёл к столу и, отодвинув стул, сел.
Архистратиг задумчиво вглядывался куда-то в ночь, что-то обдумывая.
Бальтазар видел напряжение начальника и понимал почему. Битва, которую все ждали, не состоялась. Этуаль исчезла, вся жизнь пошла под откос. Да, всё логично и понятно, но от этого легче не становилось. Наоборот, появился страх, который нарастал, как снежный ком. Что может сделать архистратиг, лишившись цели? Всё что угодно. Вот это пугало.
Ангел не решался заговорить, боясь задеть и так расшатанные чувства архангела. Он ждал, пока тот сам скажет хоть что-нибудь.
Михаил обернулся, отчеканив:
— Я назначаю тебя командиром гарнизона на время отсутствия Этуаль. Завтра издам соответствующий приказ. Теперь ты отвечаешь не только за себя, но и за своих солдат.
От столь неожиданного решения архистратига Бальтазар закашлялся, подавившись воздухом.
— Командиром? — справившись с кашлем, уточнил он. — А что с Этуаль? Она…
— Хватит задавать вопросы. — Архангел ударил кулаком по столу так, что Бальтазар подпрыгнул от неожиданности. — Ты получил распоряжение. Иди и выполняй.
Ангел не смел больше задерживаться и мозолить глаза начальнику, поэтому отдал честь и поспешно ушёл.
========== Глава VIII. ==========
Только первые лучи солнца озарили Эдем, как воины гарнизона Этуаль уже ровным строем стояли на тренировочной поляне и слушали распоряжения Михаила. Сегодня архистратиг решил наведаться к ним и лично провести сначала традиционную утреннюю перекличку, а затем и огласить важную новость. Как воспримут её ангелы, его совершенно не волновало. За ночь ничего не изменилось — сердце так и было доверху наполнено горем, а душа не просто плакала — кричала. От безысходности хотелось выть на луну.
Что касалось Бальтазара, то этой ночью он и бутылка дорогого виски разместились на берегу небольшого озерца. Ангел хотел побыть один и обдумать неожиданное решение Михаила. А задуматься было над чем. Являясь одним из самых умных и хитрых ангелов, Бальтазар догадался, что произошло в тот день. Зная характер Этуаль, с которой он дружил ещё с молодости, и зная, на какое безрассудство она способна, если кого-то любит, он на девяносто девять процентов уверился, что именно она разделила горькую судьбу Люцифера. Именно она нарушила фатальный замысел Бога и разорвала сценарий, сожгла его страницы.
Это было первое, о чём он рассуждал. Второе — собственное положение. Должность командира гарнизона, безусловно, являлась почётной. Каждый ангел ещё с малых лет об этом мечтал — но честь такая выпадала далеко не всем, и когда пернатый получал назначение — радости и гордости не было предела. Но с другой стороны свободолюбивый Бальтазар, который нарушал все небесные правила и порядки, живя по своим собственным законам, осознавал, что теперь скован ответственностью и обязанностями по рукам и ногам. Принимать решения, кого миловать, кого наказывать, отвечать перед серафимами и самим архистратигом о положении дел внутри гарнизона, следить за военной дисциплиной, отчитываться за успехи и провалы подчинённых — всё это было для него непосильной ношей. Куда проще высадить гектар конопли, дождаться пока она созреет и создать вкуснейший самодельный напиток. Но Михаил знал, что делал. Ангел имел достаточный боевой опыт, сражался множество раз, давно познал искусство войны и раскрыл его секреты. Тактики и стратегии ему было не занимать. Ещё бы серьёзности и покорности — идеальный солдат. Но вот последние два качества… ими Бальт не обладал.
— В завершение, — молвил Михаил, отрывая глаза от белого листа бумаги, на котором он делал себе некоторые пометки, касающиеся того, о чём следует сообщить ангелам. — С сегодняшнего дня моей директивой, как Верховного главнокомандующего, я назначаю командиром гарнизона Бальтазара. Надеюсь, что свой опыт он сможет передать вам и научить вас чему-то новому. По всем вопросам обращаться к нему.
От оглашённой новости ангелы начали перешептываться между собой, тем самым нарушая строевой порядок. И это заметил архистратиг.
— Разрешите обратиться, — первой голос подала Ханна, не желая оставаться в неведение.
Ещё бы: происходил переломный момент — смена командующего. Об исчезновении Этуаль архангел не спешил им рассказывать и объяснять. Не придавать дело огласке — главная его задача. Произошедшее он должен хранить в секрете до последнего.
— Обращайтесь, — глубоко вздохнув, ответил Михаил.
— А как же Этуаль? Где она? Её давно никто не видел в Раю, но ведь она наш командир, не Бальтазар.
— Этуаль на Небесах нет, вы верно заметили. Но приказ принял я, и вы не вправе его оспаривать. С ней всё хорошо, а большего знать не требуется, — твёрдо отчеканил архангел и одним строгим взглядом пресёк дальнейшие попытки ангелессы задать ему вопросы. — У вас есть новый начальник, и ваше дело подчиняться ему и мне.
Такой смутный, неясный ответ вызвал внутреннее недовольство у Ханны, но ангел, как и другие воины, была воспитана по одному принципу — подчинение вышестоящему руководству, и придерживалась его на протяжении всей жизни в Раю. С самого создания Небесного воинства архангел Михаил выстроил жёсткую иерархию, и за любым непослушанием следовало наказание, вплоть до пыток и убийств. Ханна это помнила, как таблицу умножения, поэтому и не посмела в открытую начать спорить.
— Это всё, что я хотел сказать, — заключил архангел и прежде, чем молниеносно удалиться, бросил: — Командуй, Бальтазар.
И быстрым шагом покинул поляну. Пронаблюдав за начальником, которого уже скрыли кусты жасмина, Бальтазар произнёс:
— Вольно!
А у самого в голове крутилась лишь одна фраза, пропитанная паникой: «Что же с ними делать?»
***
Темнота, холод, леденящий душу скрип древних ржавых цепей. Этуаль сидела, уткнувшись носом в колени, в углу клетки и боялась открыть глаза. Она все слышала и чувствовала, и уже от этого становилось жутко. Каждый раз, когда её руки касались шершавого металла, по коже бежали мурашки.
Красные, периодически меняющие цвет то на фиолетовый, то на ядовитый оранжевый, молнии вспыхивали на алом небе. Адское пламя — жаркое, нескончаемое — окутывало клетку, пытаясь добраться до её узников, обжечь и без того израненные души.
Образ Михаила — единственное, что успокаивало попавшую сюда девушку, которая пыталась вспомнить в мельчайших подробностях его серьёзное лицо, услышать голос и почувствовать его запах. Этуаль жмурилась, изо всех сил стараясь не думать о темнице и о том, кто находился рядом с ней. Всё, что её окружало — пугало, лишая здравого рассудка, но она не жалела о содеянном. Главное, она спасла того, кто ей дорог, и кого она любила.