– Никакой частный концерн не имеет необходимых средств для обмана Церковного мироблюстителя, – настаивала Силзензюзекс.
– Несмотря на ваш допуск службы безопасности, вы, кажется, лелеете всякого рода дурацкие представления. Мы не только, признаю, с некоторой помощью, обманули их, но они еще и остаются действующими, чтобы предупреждать или уничтожать любых визитеров, не имеющих нашего допуска. Вы можете понять, почему ваше внезапное появление первоначально вызвало у меня существенное беспокойство. Но больше я не беспокоюсь, поскольку вы оказались столь готовыми сотрудничать, следуя нашим инструкциям о приземлении. Конечно, вы не имели причин ожидать встречи с кем-либо, кроме компании удивленных Церковников.
– Вы не имеете права… – начала Силзензюзекс.
– О, пожалуйста, – пробормотала в негодовании Руденуаман. – Линда…
Лицо-со-шрамом покинула свое место у двери. Флинкс крепко держал Пипа, сейчас было не время и не место навязывать решающее столкновение. Пока еще.
Коренастая женщина нанесла внезапный удар ногой, и Флинкс услышал треск хитина. Силзензюзекс издала высокий, пронзительный свист, когда одна стопорука была сломана в главном сочленении. Красновато-зеленая жидкость начала постоянно течь, когда она упала на бок, стаскивая иструками и другой стопорукой поврежденную конечность.
Линда повернулась и возвратилась на свой пост у двери, словно ничего не случилось.
– Вы же знаете, что у нее открытая система кровообращения, – осторожно пробормотал Флинкс. – Она истечет кровью до смерти.
– Истекла бы, – поправила его Руденуаман. – Если бы Линда сломала ей саму ногу, вместо того чтобы просто сломать сочленение. Сочленения у транксов коагулируются. Ее нога исцелится, а моя – нет, после того, как медицинские экспериментаторы моей тетки с ней покончили. – Она постучала тростью по своей собственной левой ноге. Та зазвенела пустотой. – Другие мои части тоже пришлось заменить, но они оставили самую главную вещь, – она показала на свою голову, – нетронутой. Это была последняя ошибка моей тетки.
– У меня есть к вам еще один вопрос. – Она нагнулась вперед и в первый раз с начала допроса стала казаться искренне заинтересованной. – Что вообще, черт возьми, побудило вас явиться сюда, на планету под Эдиктом? И только вас двоих, без оружия?
– Это смешно, – сказал Флинкс, – но… у меня тоже есть вопрос, на который нужно найти ответ.
Видя, что он говорит серьезно, она откинулась в кресле.
– Вы странный индивидуум. Почти такой же странный, как глупый. Что за вопрос?
Он вдруг был подавлен множеством конфликтующих возможностей. Один факт был ясен. Сообщит ли она ему то, что он желал узнать или нет, они с Силзензюзекс умрут. Когда молчание затянулось, даже Силзензюзекс стала достаточно любопытной, чтобы на миг забыть про боль в стопоруке.
– Я не могу вам этого сказать, – ответил наконец он.
Руденуаман подозрительно посмотрела на него.
– А это уже странно. Вы же рассказали мне все остальное. Зачем же колебаться с этим?
– Я мог бы вам рассказать, но вы ни за что не поверите.
– Я временами весьма доверчива, – возразила она. – Испытайте меня, и если я найду это интригующим, то может, в конце концов, и не убью вас. – Эта мысль, казалось, позабавила ее. – Да, скажите мне, и я оставлю вас обоих в живых. Мы здесь всегда можем применить неквалифицированный труд. И меня окружают не самые умные личности. Я могу сохранить вас ради новизны, для тех случаев, когда я приезжаю сюда.
– Ладно, – решил он, предпочтя принять ее предложение, как самое лучшее, на какое он мог надеяться. – Я прибыл сюда для того, чтобы отыскать правду о своем рождении.
Ее позабавленное выражение лица исчезло.
– Вы правы… я вам не верю. Если вы не сможете представить ничего лучше этого…
Ее перебил звонок, и она раздраженно посмотрела на дверь. – Линда…
Возникло ожидание, пока коренастая женщина отодвинула дверь и неслышно поговорила с кем-то в коридоре. Одновременно что-то почти забытое вдруг завыло в мозгу Флинкса. Этому соответствовал визг, который могли слышать все.
– Чаллис, – крикнула рассерженная Руденуаман, – неужели ты не можешь утихомирить это отродье? Почему ты продолжаешь всюду таскать ее с собой? Мне никогда не… – Она оборвала фразу, переводя взгляд с коммерсанта, стоявшего в полуоткрытых дверях, выпучив глаза, на Флинкса, а затем снова на коммерсанта.
– Ка… чт… ты! – сумел наконец выпалить Конда Чаллис, словно человек, прочищавший горло от застрявшей в дыхательном горле кости.
– Ты знаешь этого человека? – спросила Руденуаман Чаллиса. В ней поднималась страшная ярость, когда постепенно стало ясно, как Флинкс нашел эту планету. Права она была только частично, но именно этой части она могла поверить.
– Вы знаете друг друга! Объяснитесь, Чаллис!
Коммерсант совершенно потерял контроль над собой.
– Он знает о кристаллах, – залепетал он. – Я хотел, чтобы он помог мне в игре с кристаллом, а он…
Коммерсант неумышленно открыл нечто, подозреваемое Флинксом. "Так значит, янусские камни берутся отсюда. Это очень интересно и очень многое объясняет". Он посмотрел на Силзензюзекс:
– Совершенно очевидно, Сил, это объясняет, почему кто-то пошел на невероятные расходы и риск огромного штрафа, связанного с игнорированием Церковного Эдикта.
Взорвался миниатюрный, серебряный голосок.
– Ты здоровенный, жирный идиот! – не то провизжал, не то проорал он.
И так уже потрепанный Чаллис опустил взгляд, потрясенно видя всегда угодливую Махнахми, корчащей ему страшные рожи. Флинкс с интересом следил. Коммерсант сделал наконец что-то, достаточно опасное, чтобы заставить ее разбить свою заботливо сохраняемую скорлупу невинности.
Руденуаман поглядела с равным любопытством, хотя ее настоящее внимание и гнев были все еще припасены для Чаллиса. Она почти с жалостью посмотрела на него.
– Ты становишься подверженным глупости, Конда. Я не знаю, зачем явился сюда этот человек, но не думаю, что это связано с камнями. И больше не имеет значения, что ты только что выдал лучше всего хранимую тайну во всем Содружестве, потому что она никогда не покинет этой планеты, и уж, конечно, не с кем-то из этих двоих. – Она показала на Флинкса и Силзензюзекс.
– Но он гонялся за мной, преследовал меня! – горячо возразил Чаллис. – Это должно иметь какое-то отношение к кристаллам!
Руденуаман повернулась к Флинксу: – Вы преследовали Чаллиса? Но почему?
Коммерсант простонал, не сознавая, что дает подтверждение предыдущему ответу Флинкса:
– А, из-за какого-то законченного бреда насчет своих предков!
Он не добавил, к большой тревоге Флинкса, обладал ли он какой-то информацией по этому конкретному помешательству.
– Может быть, я вам и поверю, – осторожно сказала Флинксу Руденуаман. – Если это и предлог, то, разумеется, согласующийся.
Лучше отвлечь ее от темы о нем, решил Флинкс:
– Где добываются камни? Вон в том большом комплексе вверх по горному склону?
– А вы забавны, – уклончиво сказала она. – Да, я могу на время сохранить вам жизнь. Будет разнообразием получить некоторую умственную стимуляцию.
Она обратила строгое лицо к коммерсанту:
– Что же касается тебя, Конда, то ты стал чересчур часто позволять своим личным извращениям мешать бизнесу. Я надеялась… – она пожала плечами. – Чем меньше знающих о камнях, откуда они происходят, тем лучше. Учитывая, что здесь поставлено на карту, я думаю, мне придется найти другого внешнего реализатора.
– Телин, нет, – взмолился Чаллис, мотая головой. Он вдруг оказался разжалованным из крайне богатого, могущественного коммерсанта в испуганного толстого старика.
– И нам придется также что-то сделать с этим скулящим отродьем, – добавила она, обратив ядовитый взгляд к молча следящей Махнахми. – Линда… отведи их к Райлзу. Он может делать с Чаллисом что хочет, лишь бы это было разумно и быстро. В конце концов, – великодушно добавила она, – он какое-то время был нашим партнером. Что же касается этой маленькой скулячки, прибереги ее для послеобеденного развлечения. Мы должны суметь заставить ее протянуть несколько дней.