Следуя дарковерскому обычаю, Форс представил меня просто — Джейсон, а я в это время разглядывал этих людей, каждого в отдельности. Вообще-то когда дело предстояло нешуточное, я предпочитал сам подбирать себе людей, но тот, кто собрал эту команду — знал свое дело.
Трое из них — горные дарковерцы были смуглые худощавые люди, похожие друга на друга настолько, что их можно было принять за братьев. Позже я узнал, что они и были братья: Хьялмар, Гэрин и Вардо. Все трое были выше шести футов, но Хьялмар выделялся ростом и сложением даже среди них. Для меня они так и остались братьями-дарковерцами и я так и не научился говорить о каждом из них в отдельности.
Четвертый человек — рыжеволосый. Он был одет лучше других и представился, как Ларрис Райдной — двойное имя показывало принадлежность к высшей дарковерской аристократии. Человек выглядел вполне зрелым и довольно мускулистым, но его руки были подозрительно ухоженными для горца и я задумался, имелся ли у него достаточный опыт для таких походов.
Пятый человек разговаривал с Хендриксом и Форсом так, словно они были старыми друзьями. Он пожал мне руку и спросил:
— Слушайте Джейсон, мы не могли встречаться с вами раньше?
Он выглядел дарковерцем и носил дарковерскую одежду, но Форс уже предостерег меня, да и нападение мне всегда казалось лучшей защитой.
— Вы не терранец?
— Мой отец оттуда, — сказал он и я понял. Ситуация была не такая уж необычная, но достаточно щекотлива для планеты вроде Дарковера. Уже не соблюдая осторожностей, я сказал:
— Я мог видеть вас когда-нибудь возле Штаб-квартиры. Однако, не могу вспомнить.
— Меня зовут Райф Скотт. Я знавал многих профессиональных проводников на Дарковере, но сам в Хеллеры далеко не заходил, — признался он. — Каким путем мы пойдем?
Я оказался в середине этой группы людей и, посасывая одну из маленьких сладковатых сигарет, склонился над схемой, нацарапанной кем-то на крышке уложенного тюка. Позаимствовав у Райфа карандаш, я присел перед тюком и стал набрасывать грубый план той земли, которую так хорошо помнил со времен отрочества. У меня могли бы возникнуть затруднения с фракцией крови, но что касается восхождения — я знал, что делаю. Ларрис и братья-дарковерцы столпились у меня за спиной, разглядывая рисунок. Ларрис ткнул длинным пальцем в намеченный мной маршрут и неуверенно сказал:
— Ваш план подъема здесь плох. Во время Наррской компании Следопыты атаковали именно в этом месте и было очень неудобно сражаться на этих уступах.
Я взглянул на него с новым чувством. «Не знаю, ухоженные у него там руки или нет, но в тамошних землях он явно разбирается».
Хендрикс похлопал по бластеру на боку и угрюмо проговорил:
— Это не Наррская компания. Хотел бы я посмотреть, сколько этих Следопытов сунется к нам, пока я при этой штуке.
— Вы с ней никуда не пойдете! — раздался голос позади него — жесткий, внушительный голос. — Убери это оружие, человек!
Хендрикс и я одновременно круто развернулись и увидели высокого молодого дарковерца, стоящего в тени. Он сказал, обращаясь ко мне:
— Я слышал, что вы с Терры, но понимаете Следопытов. Надеюсь, вы не собираетесь применять против них оружие, основанное на использовании ядерной энергии?
И тут до меня внезапно дошло, что мы на дарковерской территории и должны считаться с отвращением, которое испытывают дарковерцы к ружьям и вообще ко всякому оружию, не позволяющему добраться до людей, им владеющим. Обычное тепловое ружье по их этическим нормам такая же гнусность, как, например, суперкобальтовый распылитель планеты.
— Мы не можем идти через земли Следопытов безоружными! — запротестовал Хендрикс. — Нам наверняка придется иметь дело с бандами этих тварей, а они весьма опасны со своими длинными ножами.
Незнакомец примирительно сказал:
— Я вообще не против того, чтобы вы или кто-нибудь иной, носил нож для защиты.
— Нож!? — Хендрикс с шумом перевел дыхание. — Слушай, ты лупоглазый… кто ты такой есть?
Дарковерцы тихо зашушукались, а незнакомец тихо произнес:
— Регис Хастур.
Хендрикс застыл с вытаращенными глазами. Мои глаза могли проделать тоже самое, но я решил, что сейчас самое время все взять в свои руки, если у меня есть желание хотя бы куда-нибудь дойти. Я резко сказал: