— Да, верно, — торопливо закивал тот.
— У моего друга Мантиса появился какой-то план. По крайней мере, так он мне сам сказал.
Теринас недоуменно покосился на юношу.
— У тебя и правда есть какой-то план, Мантис?
Молодой человек уставился в кубок, полный вина.
— Это не столько план, — поправил он, — сколько просто некая… возможность. — Он, наконец, заставил себя оторваться от созерцания бокала и встретился взглядом со старейшиной.
— Я не могу обещать тебе успех; но даже для того, чтобы просто начать действовать, вынужден просить тебя о помощи. Речь идет… о многих вещах разом, Теринас. И если я прав в своих предположениях, то я решу все твои затруднения… А возможно, и свои собственные.
Теринас нахмурился.
— Твои речи мне не ясны, — заявил он Мантису. — Прошу тебя, скажи напрямик, что ты задумал.
Юноша выпрямился в кресле, покосился на Кулла, затем обвел взглядом всех остальных присутствующих и уперся руками в столешницу.
— Мне кажется, я знаю, как отыскать оружие, способное уничтожить Тха-Бнара и его приспешников.
Теринас постарался сдержать овладевшее им возбуждение.
— Расскажи мне об этом подробнее. Я пошлю целый отряд на поиски этого оружия.
— Увы, но я и сам толком не знаю, где искать. Вот почему мне поначалу не хотелось делиться с тобой своими планами.
— Если есть хоть малейший шанс на успех, то это стоит затраченных усилий, — заверил Теринас Мантиса.
— Ты и впрямь уверен в этом? — переспросил тот, глядя в упор на старейшину. Похоже, в этом простом вопросе таилось куда больше скрытого смысла, чем можно было предположить, и речь шла не об обычных военных действиях против врага.
Теринас потянулся за вином и предложил Мантису наполнить его кубок. Тот согласился.
— Поведай мне все, что можешь, о своей тайне, — попросил старейшина. — Я хочу знать, чем рискую.
— Лично ты не рискуешь почти ничем, — возразил Мантис. — Разве что на время потеряешь двоих воинов… Точнее, троих: Кулла, меня самого и еще одного человека. Мы должны уехать отсюда, и я постараюсь обнаружить это… тайное оружие. Когда же мы отыщем его, то я вернусь, и ты получишь силу, способную уничтожить зиккурат.
— Ты вновь говоришь загадками, Мантис, — перебил его атлант. — Почему бы тебе не высказаться напрямую…
— Прошу тебя, — взмолился Мантис. — Сейчас я вынужден просить о том, чтобы вы уважали мое молчание.
Кулл и Теринас неохотно согласились на это.
— Поверьте, я не играю с вами в игры, — с горячностью заверил их юноша. — Хотя я еще очень молод, но я много странствовал и скитался по свету и многое узнал во время этих путешествий. В моем прошлом имеются тайны, на которые я желал бы отыскать ответ, и когда я сделаю это, то сумею помочь и вам также.
— Похоже, речь идет не только о сражении на мечах, — напряженным тоном предположил Теринас.
— О, да, военачальник, мечи тут вовсе ни при чем.
— Колдовство…
— К несчастью, да.
Теринас нахмурился.
— Я уже нанимал колдунов. Они ничем мне не помогли. Никакая магия не способна одолеть Тха-Бнара и его приспешников.
— А вот здесь ты ошибаешься, уверяю тебя. Но сейчас я не могу рассказать тебе всего, что знаю. Согласен ли ты с этим, Теринас? Послушай меня, ты и впрямь нанимал магов, но это были лишь шарлатаны, слабаки, гадатели… Нечто в этом роде. Они засыпали тебя лживыми обещаниями, чтобы выманить побольше денег. Но я говорю не о каких-то жалких чарах и видениях, я говорю о подлинной магии, той же самой, что использует против тебя Тха-Бнар… Это магия истинной мощи, и если я добьюсь успеха, то уничтожу жрецов.
— Тогда все наше войско поддержит тебя, — пообещал Теринас, — если только ты сможешь убедить меня в правоте своих слов.
— Войско мне ни к чему, Теринас. Я желаю только, чтобы со мной отправился атлант Кулл и еще один человек. То есть, разумеется, если Кулл пожелает поехать со мной и сопутствовать мне в поисках?
— Разумеется, ты можешь на меня рассчитывать, — заверил друга атлант.
— Тогда выбери третьего, кто поедет с вами, — предложил Теринас. — Возьми самого лучшего, самого крепкого воина, одного из моих телохранителей…
— Увы, но их сила будет мне бесполезна, — возразил Мантис, — хотя, разумеется, я отнюдь не ставлю под сомнение их боевые качества. Вместо этого, Теринас, я желал бы взять с собой этого недоумка Урима.
Теринас поднял брови.
— Да ты шутишь?!
— Нет, я не шучу. Твои воины непревзойденные мастера меча, но меч мне не понадобится там, куда я пойду, а Урим принесет куда больше пользы. Он был ранен и кажется безумным, но на самом деле он сохранил разум… И когда он использует его, то порой видит странные вещи. И хотя он говорит редко и бессвязно, но порой в его словах таится глубинный смысл. Вот почему я нуждаюсь в его помощи.
— Ты хочешь сказать, — уточнил Кулл, обращаясь к Мантису, — что Урим, получив рану в голову, каким-то образом изменился и теперь способен понимать то, что недоступно чувствам большинства людей?
— О, да, ты совершенно прав. Я говорил с ним… Кое-что смог разобрать из его бормотания.
Кулл припомнил их разговор с Сораном, состоявшийся совсем недавно.
«Наверняка во всем этом есть какой-то смысл.»
— Прости меня за прямоту, — обратился к Мантису Теринас, — но чем больше я слышу о твоем замысле, тем меньше и меньше я ему доверяю…
— В любом случае ты ничем не рискуешь, — усмехнулся Мантис. — Просто отпусти сегодня нас троих: меня, Кулла и Урима. У тебя останется еще много сотен воинов, ты даже не заметишь нашего отсутствия. А когда мы вернемся…
— И когда же это случится?
— Возможно, через неделю или через месяц, но наверняка не больше месяца.
— Тогда ступайте, — заявил Теринас. — Иди и делай что задумал, а тем временем я буду продолжать осаду и вести войну против колдунов.
Кулл обратился к нему:
— А кстати, я видел, что на площади твои люди были сильно огорчены видом изуродованного воина. Теперь они все собираются броситься в отчаянную атаку на зиккурат.
— Я поговорю с ними и попытаюсь успокоить людей, — пообещал Теринас. — Сейчас нам меньше всего нужно, чтобы в самоубийственном натиске полегла большая часть наших солдат.
Покинув жилище военачальника, Кулл обернулся к Мантису:
— Ты вел себя весьма странно. Надеюсь, ты хоть сам понимаешь, что ты задумал.
— Ты не обязан ехать со мной, если не хочешь, атлант, — обиделся юноша,
— Ну уж нет, — усмехнулся тот. — Должен же кто-то присматривать за тобой, юный глупец. От меня ты так просто не избавишься!
—, — негромко промолвил Мантис, — мне также остается лишь надеяться, что я понимаю, во что мы все ввязались.
Урим не желал сидеть близко к огню. Вот уже третий день они были в пути, и третий вечер подряд он располагался на ночь как можно дальше от горящего костра, разложенного Куллом и Мантисом, молча наблюдая за ними и пуская слюни подобно голодному щенку, пока двое наемников поджаривали мясо над огнем.
Мысли его блуждали. Когда солнечный свет гас над полями, постепенно переходившими в лесостепь, Урим склонял голову, прислушиваясь к перекличке вечерних птиц так внимательно, словно способен был понять их голоса. Порой он принимался почесываться, а затем пристально изучал свои пальцы и ладони. Бремя от времени посасывал ногти или пытался изловить жучков, кишащих на земле или в коре деревьев.
Вечером за ужином Кулл то и дело косился на Урима. Глотнув еще вина, он спросил у Ман-тиса:
— Может, хоть теперь ты скажешь мне, наконец, зачем потащил с собою этого безумца?
Мантис ничего не ответил, словно пропустив слова атланта мимо ушей.
— Ладно, — тот сменил тактику. — Может, ты хотя бы скажешь мне тогда, что именно мы ищем?
— Ты говоришь так, словно в чем-то меня подозреваешь.
— Но как я могу тебе доверять, если я согласился тебе помочь, а ты даже не желаешь поделиться со мной своими тайнами?