Там, на земле, среди гор камней, Кулл увидел неподвижно лежащее тело.
— Сойан-Тан!
На подкашивающихся ногах он устремился к старцу.
— Колдун!
Тот шевельнулся.
— Жив!
Подбежав ближе, воин помог магу сесть на землю. Опустившись рядом на колени, он взял того за руку.
— Быстрее… — прохрипел колдун.
— Мы свободны, Сойан-Тан, — устало улыбнулся атлант.
— Вся эта гора… Нам нужно успеть пересечь равнину…
— Клянусь копытами Хотат, неужто весь мир взорвется?
Воитель помог старцу подняться на ноги, и вдвоем, медленно и с трудом, они побрели прочь от рушащегося храма. Насколько мог судить атлант, спастись удалось лишь им двоим. Чуть поодаль, на равнине, виднелось несколько лошадей; больше, насколько хватало глаз, не было ни единого живого существа. Негромко свистнув, Сойан-Тан подозвал животных и две лошади приблизились к людям. Они с Куллом с трудом взобрались в седло и послали скакунов в галоп, отчаянно цепляясь за луку седла.
За спиной у них храм обрушился с ужасающим, оглушительным грохотом. В панике кони поскакали еще быстрее, но Кулл с Сойан-Таном даже не пытались удержать их, а лишь изо всех сил старались не вылететь из седла.
Они пересекли равнину до середины, когда поднялся ветер.
Кулл ощутил его спиной. Развернувшись в седле, чтобы взглянуть назад, он увидел, как прямо из вершины содрогающейся горы, вверх, к темным небесам, вздымается ослепительный столп желтого цвета.
— Я сво…
— Быстрее! — выдохнул Кулл, нахлестывая лошадь. — Быстрее, будь ты неладна!
Они с Сойан-Таном скакали по равнине на взмыленных скакунах, а сверкающая огненная колонна вздымалась в небеса, — наконец, освободившись от Тха-Бнара и земной магии, что удерживала пленника в храме, возвращаясь в свой заоблачный мир, в межзвездную пустоту, куда не дотягиваются даже сотворенные человечеством боги.
Кулл с Сойан-Таном оказались как раз перед городскими воротами, когда чудовищный порыв ветра ударил им в спину. Он с корнем вырывал деревья, уносил прочь огромные камни и черепицу с крыш, все это кружилось в воздухе и уносилось прочь, превращаясь в уменьшающиеся точки в небе. На крепостной стене не оказалось ни одного стражника, кто мог открыть бы ворота, но это не имело значения: мощный порыв ветра снес створки и буквально внес внутрь Кулла, Сойан-Тана и их лошадей.
Ураган ударил в крепостные стены. Воды реки вздыбились сверкающей стеной и обрушились на землю. Брызги достигли даже разбитых ворот и окатили Кулла с Сойан-Таном. Стены повсюду вокруг содрогались, угрожая в любой миг обрушиться под напором ветра.
Птицы уносились в небеса, словно камешки. Огромные деревья хрустели и ломались, а некоторые вырывались с корнем из земли и уносились прочь. Ветер сминал хижины на берегу реки, разметывая их по бревнышку, словно солому. Каменные дома ломались на части и известь, скреплявшая камни, осыпалась, точно влажный песок.
Все это произошло столь стремительно, что воин и маг даже не успели толком осознать, что произошло. Очередной порыв ветра сбросил их с седла, и они отчаянным усилием схватились за руки, чтобы удержаться вместе, покатились по земле, не понимая, что происходит и что ждет их в следующий миг. Они тщетно пытались найти хоть какое-то укрытие… как вдруг внезапно все это завершилось.
Еще какое-то время слышался треск и грохот, — это падали с неба деревья и камни… А затем наступила тишина.
Приподнявшись с земли, Кулл взглянул на старого мага, затем на крепостные стены. Местами те растрескались и обрушились, а та часть, что была обращена к равнине, оказалась полностью сметена с лица земли. Их самих с Сойан-Таном ветер протащил по площади, словно пушинки. Одежда старца была вся грязная и изодранная, а у Кулла колени и локти саднило от трения о камни.
Вокруг повсюду виднелись трупы, — это были те немногие из приверженцев Теринаса, что еще оставался в живых на рассвете, когда войско атланта выступило в поход. Не осталось никого, кто мог бы приветствовать Кулла с Сойан-Таном и поздравить их с победой, — если это и впрямь можно было назвать победой. Помимо людей, здесь же валялись и трупы животных, вперемешку с какими-то ветками, камнями, обломками и прочим мусором. Словно гигантской метлой, их смело к дальним стенам, окружавшим поселение.
Внезапно какой-то отблеск в небесах привлек внимание атланта.
— Сойан-Тан!
Взглянув в ту сторону, тот также увидел это.
Огненный столп, излучавший невыразимый свет, устремлялся к затянутым тучами небесам и мгновение спустя все исчезло, — звезда покинула землю, вернувшись в свой мир. Все, что осталось от нее — это тонкий язык огня, поднимавшийся прямо из дымящихся руин, на месте которых некогда высился храм Алого Солнца.
С такого расстояния Кулл с Сойан-Таном могли разглядеть лишь смутные очертания за поднявшейся пылевой завесой. Однако, они видели, что гора словно бы раскололась пополам, обрушившись и погребя под собой зиккурат и адскую бездну, таившуюся в его недрах.
Кулл с трудом поднялся на ноги. У него болело все тело, и из множества порезов сочилась кровь. Сойан-Тан также встал. Они заметили в селении несколько уцелевших каменных домов, которые не зацепил порыв адского ветра. Именно туда теперь и направились двое выживших героев. Шагавший почти вслепую Кулл следовал первым, а за ним с трудом тащился старец. В сером свете угасающего дня они отыскали для себя постель; сейчас им не нужно было ничего, кроме сна и забвения.
Стянув с себя кольчугу и верхнюю одежду, атлант забрался под покрывало и мгновенно провалился в глубокий сон без всяких видений. Если бы даже сама преисподняя пробудилась в ту ночь, высылая на землю легионы монстров, дабы пожрать весь мир, атлант Кулл не пробудился бы ни на мгновение.
Впрочем, сегодня он уже видел пробудившийся ад.
Наутро он проснулся уже довольно поздно. Солнце сверкало сквозь открытые окна дома. Несколько мгновений у Кулла ушло на то, чтобы вспомнить, где он находится; и внезапно атлант осознал, что облачная пелена исчезла. Поднявшись, он поискал взглядом Сойан-Тана.
Того не было поблизости, но Кулл услышал какие-то звуки, доносившиеся снаружи. Натянув на себя тунику и нацепив меч, он похромал к дверям и обнаружил во дворике старого мага, который подбрасывал дрова в огонь, одновременно поворачивая вертел с нанизанной на него какой-то крупной птицей. Рядом с Сойан-Таном обнаружился лук и колчан со стрелами. Подняв глаза, старец улыбнулся атланту.
— Похоже, с юности я не разучился стрелять,
— самодовольно заявил он.
— Вот и славно. — Кулл зевнул. — Без всякой магии?
— Ну… Может быть, только совсем немного.
— Он сделал движение рукой, показывая, как изменил направление полета стрелы.
Кулл заметил, что на старце новая одежда. Тот успел принять ванну и зачесал назад длинные белые волосы; усы и борода были также расчесаны и аккуратно подстрижены.
— Судя по всему, купальня уцелела?
— Верно. Это пошло мне на пользу. Одежду я нашел там.
— Хм. — Кулл развернулся и поплелся в том направлении, мечтая о горячей ванне. — Оставь мне немного дичи, старик.
— Хорошо, либо я собью для тебя другую птицу.
— А как насчет вина? — бросил Кулл через плечо.
— Отыскал целый бочонок.
Воин кивнул.
— Ну что ж, на утро нам хватит.
Теплая вода невероятным образом освежила усталого воителя. Он поплескался немного, позволяя теплу согреть занемевшее тело, затем как следует отчистился и вымыл волосы. По-прежнему ощущая усталость, он растянулся на широком покрывале прямо на полу купальни и закрыл глаза. Но грезы и воспоминания тут же нахлынули на него, стоило лишь открыть им дорогу. И Кулл тряхнул головой, чтобы изгнать их прочь.
Поскольку туника его оказалась слишком грязной, то он подыскал себе другую по размеру, — что далось непросто. К тому же, слишком грубая ткань причиняла боль в тех местах, где натирала ожоги и ссадины. Кулл смазал кожу целебным маслом, и это помогло. Жаль только, что то же самое нельзя сделать со своей памятью…