– Ты меня не слушаешь, – раздраженно заметил Николас, чуть распутывая узел галстука. Знакомое движение: Блайк и раньше всегда недолюбливал эти «удавки». Потому носил их лишь по особым случаям и всегда дергал за узел, если начинал нервничать.
Два года прошло, чопорности и заносчивости в бывшем друге прибавилось, а старые привычки никуда не ушли. Однако если раньше подобные знания о бывшем друге меня умиляли, то теперь я злилась. Ника давно следовало забыть, как и все, что с ним связано.
– Оставь свой бред при себе, – велела я. – Сходи в лекарское крыло, попроси каких-нибудь пилюль и отоспись, пока не натворил дел. Отдай моего хиллиса.
Он собирался ответить, но тут нечисть все же выбралась из мешка. Мерзкий, скользкий, ядрено-зеленый, хиллис выпал из прорези прямо на модный лакированный ботинок Блайка.
Николас опустил взгляд, нечисть посмотрела вверх, моргнула пятью большими глазами.
– Что за ерунда?! – выпалил Блайк.
Хиллис качнулся овальным туловищем и шевельнул одновременно всеми восемью лапками с острыми коготками, после чего распахнул огромный рот, оголяя розовое ядовитое нутро.
– Только не… – Мои слова опередило боевое заклинание Блайка.
Хиллис погиб, как и моя надежда на зачет у профессора Зигмуса.
– Да чтоб тебя, Блайк! – прокричала я, топнув ногой. – Что ты наделал?!
– Избавился от мерзости, – уверенно заявил он, продолжая держать в руках дырявый мешок и брезгливо рассматривая испачканный ботинок.
– Прощай, Николас, – прошипела я, – и, ради своего же блага, больше никогда не подходи ко мне.
Ругаясь, я пошла назад, злобно чеканя шаг. Предстояло снова вернуться к северному подъемнику, чтобы второй раз за день торговаться с господином Хо́вски, а потом спуститься к верхней чаше Разлома. Практическое занятие у профессора Зигмуса должно было начаться через два с половиной часа, так что шанс добыть мелкую нечисть четвертого класса опасности еще оставался.
– Тайлер! – позвал меня Николас. – Постой. Мы не закончили.
Я молча послала в него заклинание легкого стазиса. Блайк – всегда готовый к нападению от врагов – не ожидал такой подставы от меня. За что и поплатился. Я усмехнулась, оглянувшись на замершего Николаса, глаза которого метали молнии.
Вернувшись, забрала из его руки свой мешок. Бытовым заклинанием залатала дыры в ткани и сообщила Блайку в лицо:
– Свои предложения и контракты оставь для тех, кто способен их оценить, а от меня держись подальше, золотой мальчик.
Блайк что-то промычал и, судя по его взгляду, вряд ли это было пожелание удачи. Я улыбнулась, помахала ему рукой и ушла. Ничего, место здесь людное, кто-нибудь увидит гаденыша, сжалится и освободит. А у меня свои дела.
У северного подъемника тоже было людно. Несколько парней с моего факультета уговаривали господина Ховски спустить их вниз. Торговались как могли, но, кажется, не совсем успешно. К моменту, когда я подошла, Ма́рис – высокий тощий блондин, вечно отстающий по практической некромантии, – подбросил вверх золотую монету! Господин Ховски, естественно, ее поймал. Я тихо выругалась на однокурсника: он ополоумел, не иначе. Так баловать лепрекона – смерти подобно. Моей смерти. Ведь в следующий раз страж заломит такую цену, что спуститься в Разлом без разрешения декана станет совершенно невозможно!
– Это за всех! – успела выпалить я, когда господин Ховски спрятал пойманную монету в нагрудном кармане.
Парни обернулись. Их было четверо – все из должников профессора Зигмуса, как и я.
– О, Тай! – обрадовался Марис. – Я думал, ты давно все сделала.
– Увы, – буркнула я.
– Нам же лучше. С Тайлер дело пойдет в два раза быстрее, – усмехнулся Макс – единственный на нашем факультете представитель расы драконов. Чистокровный, в отличие от меня.
Красноволосый, мощный и очень неуравновешенный. Собственно, из-за последнего факта Макс и числился в вечных неуспевающих. Все его сородичи – драконы – обычно шли на боевой или огненный факультет, где вспыльчивый темперамент не считался помехой. Но даже там к выпускному курсу они научились контролировать эмоции, когда нужно. А Макса штормило.
Впрочем, я понимала парня как никто, ведь и сама страдала от перепадов силы. Стоило сильно перенервничать или испугаться, как магия начинала шалить. Но со мной все понятно: я – полукровка от брака человека и дракона. В итоге оборачиваться в зверя не могу, но характер унаследовала папин: огненный, нетерпимый, вспыльчивый. Не зря на обороте моего личного дела краснеет надпись «мерцающая», а преподаватели между собой называют звездой. Конечно, на пятом году обучения я справлялась все лучше, но все еще было над чем работать.