По злому року судьбы сегодняшний урок по начертательной некромантии проходил в виде практикума на том самом кладбище, где совсем недавно надо мной издевался Блайк. Его нападения, злые подколки и шпыняния я назвать помощью никак не могла. От бесконечного отражения воздушных атак у меня до сих пор болели руки. Они просто не поднимались! А ноги едва слушались.
Еще и Ряшик донимал внезапно пробудившейся вредностью. Настырюга.
– Тайлер! – Макс догнал меня на полпути к кладбищу. Осмотрел с ног до головы и поморщился. – По ночам все-таки надо спать.
– Надо, – ответила я и пожаловалась: – А Ник опять выжал меня досуха. Откуда у него самого столько сил?
– Ник голодной не оставит, – со знанием дела добавил Ряшик из-за моей спины.
Макса перекосило. Наверное, тоже не нравился бубнеж моего рюкзака.
Какое-то время дальше шли молча. Я даже слегка задремала на ходу, потому что вздрогнула от новых слов однокурсника:
– А ты знаешь, что для Блайка и его невесты куплен огромный особняк в центре столицы? Один знакомый сказал, там есть гараж и уже стоят три магобиля. Для будущих супругов.
В груди кольнуло, заныло. Вот что делает перенапряжение с организмом.
– И еще, насколько понял, дед Блайка застолбил своему внучку место в Центральной Министерской Артефактной лаборатории, – не унимался Макс. – Сразу каким-то там начальством. Тряхнул старыми связями и добился лучшего места.
– Понятно. – Я пожала плечами и как можно радостней добавила: – Это хорошо.
– Что хорошего? – не понял Макс. – У твоего парня жизнь расписана до мелочей. И тебя в том плане нет.
Я остановилась, посмотрела на одногруппника и спросила прямо:
– Зачем ты говоришь мне все это?
– Чтобы уберечь от ошибки, – ответил он. – Мне не хочется, чтобы потом ты снова страдала от того, как Блайк вытрет об тебя ноги.
Сегодня Макс собрал волосы на затылке и надел графитовый спортивный костюм, подчеркивающий отлично развитую мускулатуру. Высокий, крепкий, подтянутый – однокурсник выглядел непривычно… мужественно. В другие дни он предпочитал костюмы кричащих оттенков с забавными надписями, а его волосы трепал ветер, превращая в вечно торчащую во все стороны гриву. Тогда Макс выглядел простым парнем, «своим». А сейчас я видела перед собой потомка Тирошей – чистокровных драконов, славящихся силой огненного дара.
Семья моего отца – Ранши – дружила с ними и всячески поддерживала связи. А самого папу не хотела знать из-за брака с человеком. С моей мамой. Отцу даже пришлось взять ее фамилию, потому что свою ему носить запретили. Меня – полукровку – драконова родня знать тоже не хотела. Как я к этому относилась? Говорила всем, что мне все равно. Но иногда мечтала, что неожиданно прославлюсь. Тогда Ранши пожалеют, примчатся, будут просить прощения и уговаривать вернуться в семью.
Знаю, папа тоже ждал чего-то подобного. Он любил маму и меня, но и отказаться от другой части себя не мог. Наверное, поэтому родители в последние годы ругались все чаще…
– Тай? – Макс подался ближе, и я отшатнулась, приходя в себя.
– Не нужно пытаться меня уберечь, – сказала, посмотрев однокурснику в глаза. – Я сама могу за себя постоять. И знаю, что делаю. Больше не копай, пожалуйста, под Ника. Мы с ним достаточно откровенны. Он давно рассказал мне все о невесте, доме и будущей работе.
– Значит, ты согласна стать его временной игрушкой? – Зрачки Макса вытянулись, ноздри раздулись. – Тайлер, что за хверсову чушь ты несешь?! Его родня не позволит вашим отношениям зайти дальше постели. Ты достойна большего, чем… это!
– Спасибо за заботу, Макс, – кивнула я, чувствуя, как кровь закипает от злости, – но, повторяю, не вмешивайся. Я сама решу, чего достойна. Понятно? А ты занимайся своей личной жизнью, а не чужой.
– Чужой, значит?! Ладно. Делай как знаешь! – Он рубанул рукой воздух и пошел вперед, перегоняя меня.
Я проводила его сердитым взглядом, отмечая про себя, что мое зрение начало меняться. Вот оно, единственное доставшееся от отца визуальное отличие от человека. В пылу гнева мои зрачки вытягивались, отчего расположенные близко объекты расплывались и менялись оттенки цветов. Драконье зрение днем скорее мешало, а вот ночью или в Разломе было как раз кстати.
Но была и негативная сторона: быстро сменить зрение на человеческое не получалось. Для этого требовалось полностью взять эмоции под контроль. Я не справлялась. Передо мной маячила высоченная фигура раздражающего до зубовного скрежета однокурсника. Какое он вообще имел право решать, по чьим постелям мне прыгать?!