— Вы меня не заставите сдвинуться с места. Я знаю свои права. Будьте любезны, убирайтесь отсюда.
— Мы уберемся вместе. Поднимайтесь. Сделайте это для меня.
— Если вы не отпустите меня, то сейчас отведаете моего кулака. Вот.
— Вы на это не способны.
— Вы меня вынуждаете на эту меру.
— Да вы не способны не только пошевелиться, вы даже не можете открыть глаза, — сказал голос.
Он опять лег на спину, оперся на локти и немного поднял голову. После этого открыл глаза.
Ему трудно было что-нибудь разглядеть. Он заморгал, затряс головой, потер глаза, снова поморгал.
Перед ним стояла женщина. На вид ей было не больше двадцати. На ней была блузка без рукавов, выгоревшая до белизны и такие же брюки, протертые на коленях. Она была босиком.
Он сел, открыв рот. Ему показалось, что он спит. Эта женщина не была из плоти и крови… Он грезил… Он не видел раньше ничего подобного!
Потом он вздрогнул: ему показалось, что он уже видел ее где-то. Он не помнил, где и когда, но вот шок, который он испытал, увидев ее впервые, он помнил. Тот же, что и сейчас.
— Что случилось? — спросила она. — Почему вы так на меня смотрите?
Он не ответил.
— И долго вы собираетесь сидеть и смотреть на меня? — поинтересовалась она.
— Извините, я пытался вспомнить ваше имя.
Она склонила голову набок.
— Мы никогда не были друг другу представлены, если вы это имеете в виду.
— Но я вас уже где-то видел.
— Нет, не видели, я в этом уверена. Перестаньте ломать себе голову.
Он пожал плечами и отвел взгляд. Но ее лицо притягивало его как магнит, и он опять принялся ее разглядывать.
Волосы темно-каштановые, глаза орехового цвета, рост наверняка метр шестьдесят и весила она, должно быть, пятьдесят килограммов или около того. Ресницы без туши, губы без помады, ни следа косметики. Такое лицо не требует украшений.
Он услышал, как она произнесла:
— Вставайте. Надо уходить.
— Куда?
— Туда. — Она показала на болота. — Я знаю тут пустую хижину. Вы подождете меня там, пока я раздобуду вам одежду.
— Какую одежду?
— Посмотрите на себя.
Он приподнялся и посмотрел: на нем были только мокрые трусы в прилипших водорослях. Он попытался их оторвать и одновременно подняться на ноги. Ему это почти удалось, но тут колени у него подогнулись и он рухнул набок. Он возобновил свою попытку и снова упал бы, но она подскочила и обхватила его за талию.
Они пересекли песчаную полосу, миновали скалы и углубились в высокие травы, утопая в жидкой грязи по щиколотку. Они двигались очень медленно. Он то и дело оступался, но она крепко держала его и не давала упасть.
Внезапно он остановился и резко повернул голову в сторону пляжа. Она подтолкнула его вперед, но он уперся.
— Что такое? — спросила она.
— Мне надо туда вернуться.
— Зачем?
— За спасательным кругом, видите, около скалы.
Прилив поднимался, вода уже лизала песок.
— Я не могу его так бросить. Он не мой.
Он хотел вернуться, но она удержала его.
— Отпустите меня. Мне надо забрать круг. Я одолжил его и должен вернуть.
— У кого одолжили?
— Не знаю.
— Что вы такое плетете? — Она внимательно смотрела на круг и крепко держала его. — Кто это был?
— Человек в лодке. А теперь отпустите меня.
— В какой лодке?
— Отпустите вы меня или нет?
— Отвечайте.
— Послушайте, я ведь вас ни о чем не спрашивал…
Она, казалось, не слышала. Все ее внимание занимал круг.
— Ну, встряхнитесь. Попробуйте вспомнить. Что это была за лодка?
— Как вам сказать? Лодка со вспомогательным двигателем. В ней было двое. Худой старик с седыми волосами и молодой здоровяк, который занимался мотором. Его явно звали Самом. Уменьшительное от Самаритянина.
Она продолжала смотреть на круг, который теперь уже подхватил прилив.
— Да, Добрый Самаритянин, лучше не скажешь. Он поинтересовался, нужна ли мне помощь. Я, понимаете, тихо и мирно тону, и что же он делает? Спокойно наблюдает из лодки.
— А второй? Человек с седыми волосами?
— Ну, они немного поспорили, но это ни к чему не привело. Здоровяк все время твердил: «Нет». Вот все, что я помню. Но я никогда не забуду, как лодка развернулась и меня оставили тонуть.
Она посмотрела на него. Потом отвела взгляд и покачала головой.
— Я знал, что вы мне не поверите.
— Я верю вам, — ответила она. — Это чудовищно.