Эта связь с Ларисой каким-то образом унижала Матвея, хотя чисто физиологически была объяснима и естественна. Было досадно за мужчину, которого Астра могла бы полюбить. Или уже любила… Она искала в возлюбленном безупречности, не будучи безупречна сама. Каким-то образом его унижение распространялось и на нее, напоминая ей о собственном опыте – неудавшейся первой любви и скандальном разрыве с женихом.
– Наверное, я становлюсь святошей, – пробормотала она, лежа на широкой кровати и глядя в потолок. – Прискорбно…
В голове бродили сумбурные мысли. Вспомнился провинциальный Камышин, дом баронессы Гримм, у которой Астра служила компаньонкой, их ночные бдения у камина, вой ветра и треск поленьев, объятых пламенем…[1]
Вероятно, она уснула, потому что опять оказалась в горящем коттедже… задыхаясь от дыма и ужаса, пыталась выбраться… но все двери были закрыты, а окна забраны решетками…
Тогда чудо спасло ее. Мандрагоровый человечек Альраун пришел на помощь, шепнул на ухо заветное слово: «Прыгай!» И она выпрыгнула с мансардной террасы в сад, освещенный пожаром. Теперь она была уверена, что, если бы не Альраун, ее постигла бы страшная участь сгореть заживо. В те роковые мгновения она не думала о «домашнем божке», зато он о ней позаботился. Ну и о себе, конечно. Говорят, корень мандрагоры в огне не горит и в воде не тонет, но Альраун предпочел не рисковать.
Кроме него, Астре удалось вынести из пылающего дома зеркало баронессы и кассету с видеозаписью, обнаруженную в тайнике. С тех пор зеркало выполняло при ней роль подсказчика и советчика в неразрешимых ситуациях. В нем жили двойники людей, которые им владели. Такой двойник появился и у Астры. Женщина, похожая на нее, выглядывала из золотистого тумана и давала ответы на трудные вопросы…
Матвей считал двойника отражением Астры, но сама она была убеждена: двойник – настоящий, обитающий в зазеркалье образ ее иной ипостаси, загадочной и непостижимой.
На обратной стороне зеркала сохранились полустертые, вырезанные на старинной бронзе буквы, – ALRUNA, что означало «тайный знак». Зеркало вполне отвечало своему предназначению: подавало знаки, проливающие свет на мрачные события, прошлые или будущие. Уловить смысл этих знаков становилось задачей хозяйки зеркала.
Уезжая из Москвы на несколько дней, Астра брала зеркало с собой. Привезла она его и в этот раз. Мутноватая амальгама искажала черты женщины-двойника, и та как будто посмеивалась над нетерпением своей визави. Куда торопишься, мол? Всему отведено положенное время…
Астра просиживала перед зеркалом часами, пролетающими незаметно, жгла свечи, питая огнем капризное венецианское стекло. Впрочем, из чьих рук вышло это чудесное изделие, неизвестно. Ей казалось, что зеркало существовало всегда, оно пришло из магического мира, тесно переплетенного с нашим, и что судьба подчиняется законам, неподвластным человеку.
Стеклянно-золотистый блеск слепил глаза, вызывал слезы. Наверное, Матвей прав, говоря об усталости мозга, который по желанию Астры создает призрачные видения. С другой стороны, эти видения воплощались наяву, доказывая, что они – не плод воображения.
Матвей смеялся над ее фантазиями, называл выдумщицей, но постепенно втягивался в эту игру и начинал понимать ход мыслей Астры. Он тоже имел двойника, хотя не признавался, что петровский вельможа граф Яков Брюс – чернокнижник, астролог и ученый – занимает слишком много места в его душе, слишком влияет на его ум, чтобы быть просто исторической фигурой. Иногда он путал рассуждения Брюса со своими и долго пытался разделить их.
– Не стоит бояться своих странностей, – говорила Астра. – Просто принимай себя таким, и тебе станет легче.
– Хочешь, чтобы я поверил в двойников?
Она пожимала плечами и мило улыбалась:
– Истина всегда немного безумна…
Он протестовал, но потом соглашался. Невозможно было спорить с Астрой. Ее доводы обескураживали, а тон и выражение лица заставляли усомниться, что она шутит.
Еще одна вещь из дома баронессы оказывала на нее серьезное влияние – видеокассета с заснятыми разрозненными эпизодами, то ли проникнутыми кельтской символикой, то ли навеянными венецианским карнавалом… По мнению Матвея, этот любительский «кинофильм» был рожден больным сознанием убийцы, который пытался заразить своими маниями окружающих. Астра утверждала, что кадры на пленке предрекают будущее.
Она просматривала кассету раз за разом и почти уверилась в своих выводах. Тем более что каждое расследование подтверждало ее правоту…