Зазвонил телефон, и Кэндис чуть не подпрыгнула от неожиданности. Рид О'Брайен! Хочет сообщить ей, что у нее снова есть работа.
— Алло?
Тишина.
— Алло? По какому номеру вы звоните?
Раздался щелчок.
Телефонный шутник. Наверное, кто-нибудь из ее бывших студентов. Она бы с удовольствием отключила телефон, но ей необходимо было дождаться звонка, который должен спасти ее жизнь.
Кэндис вернулась к книге. Запах пыли и древности поднимался от ее пожелтевших страниц. Текст был на французском языке. Кроме университетских курсов латыни и классического греческого языка Кэндис также изучала французский и немецкий, потому что чуть ли не половина всех научных публикаций по египтологии была написана именно на этих языках. Она смогла перевести название — «Открытия в Месопотамии» и понять в общих чертах, о чем была эта книга. Пьер Дюшес, французский консул в Египте с 1825 по 1833 год, совершивший несколько путешествий на северо-восток в долину Тигра и Евфрата, где он позволял себе немного отвлечься на археологические изыскания, — написал мемуары о своих поездках и заполнил их штриховыми изображениями предметов, которые он собрал и привез в свой загородный дом недалеко от Парижа. Изображения статуэток, фрагментов барельефов, табличек с клинописью были без комментариев, и лишь некоторые из них сопровождались пояснительными подписями или описанием, скорее всего, потому, что Дюшес сам не знал, что это такое. Можно было с уверенностью сказать, что в книге не было изображения чего-либо, хоть отдаленно напоминавшего звезду, в ней также не было глав или подразделов, озаглавленных «Звезда Вавилона».
— Вряд ли это тот ключ, о котором он говорил, — пробормотала Кэндис, размышляя о том, не поехать ли ей обратно в дом профессора и еще раз как следует проверить коробку для сигар.
Ее отвлек резкий звук, раздавшийся со стороны небольшой террасы из красного дерева, где были открыты застекленные двери, приглушавшие пение птиц и запахи, доносившиеся со стороны леса. На перилах сидел пересмешник, встречавший своим пением наступление нового дня. Его трели были очень похожи на звонки телефона, что напомнило ей о Сан-Франциско, из которого она ждала сообщение, — музейный совет принимал решение на этой неделе.
Карьера Кэндис висела на волоске. Она так и не пошла на поправку после того ужасного скандала с гробницей. Ей было тридцать четыре года, и она потихоньку начинала паниковать. Работа в музее означала спасение, второй шанс, и половина египтологов в Америке хотели заполучить ее. Но она решила, что забрасывать Рида О'Брайена электронными письмами с требованиями и просьбами не самый лучший способ решить вопрос в свою пользу, поэтому так и не отправила письмо вчера ночью.
Рассматривая обложку книги Дюшеса, она заметила блеклый оттиск на переднем форзаце: «Антикварные книги Стоки. Фигероа-стрит».
Заменить колесо не составило особого труда — Кэндис научилась заботиться о себе с раннего возраста. Выключив компьютер, она взяла ключи от машины и, повернувшись к Хаффи, которая вылизывала себя, лежа на диване, сказала:
— Если позвонит Рид О'Брайен, скажи ему, что я согласна.
Положив книгу Дюшеса в наплечную сумку и выйдя из хижины на свет серого дня, Кэндис вспомнила, что Звезда Вавилона была другим названием Вифлеемской звезды. Такая вероятность развития событий придала ей сил. Может быть, секретный проект профессора как-то связан с рождением Христа?
3
Кэндис не сразу заметила подозрительный автомобиль.
Ее мысли были заняты профессором — она собиралась посетить его в больнице после поездки в книжный магазин. Думала она и о Риде О'Брайене — возможно, ей все же стоило отправить то электронное письмо.
Рид знал подробности инцидента в гробнице — весь мир знал, — но, возможно, если бы она объяснила ему все со своей точки зрения, предоставив возможность взглянуть на произошедшее ее глазами и испытать то, что пришлось пережить ей: проснуться ночью в лагере из-за бессонницы, заметить странный свет, идущий из гробницы, зайти внутрь, услышать звуки из погребальной комнаты, прокрасться туда и увидеть, как профессор Барни Фэрклос, директор раскопок, стоит перед открытым саркофагом, достает какой-то предмет из кармана и кладет его в складки бинтов мумии, закрывает гроб, насыпает пыль на места, которых он касался руками в перчатках, чтобы придать гробу первоначальный вид, потом возвращается спиной к выходу, попутно заметая следы метелкой.