Знать бы, откуда начинать.
– Я хочу собачку, – мальчик дернул его за руку.
Джастон последовал за проводником. У созданий болотной ведьмы имелись зачатки собственных желаний, но они исходили от Кассы Дар. Просто разум голема изменил ее приказ на свой лад.
– Я люблю собачек. Собачке страшно. Я заберу ее себе, – дитя зашагало напрямую через сплетение лиан.
Охотник доверился слуху ребенка. Ведь он создан при помощи магии, вдруг ему удастся скорее найти источник звуков.
Они карабкались по крутому склону, хватаясь за ветки и лианы, чтобы подниматься быстрее.
– Сюда, собачка, собачка… – повторял малыш, словно заклинание, продираясь через подлесок.
Вот и очередная гряда. В лощине прямо под ними блестело в солнечном свете озерцо со стоячей водой. Несколько лягушек скакнули с илистых берегов, подняв рябь на поверхности.
– Собачка хочет пить! – ткнул вниз пальцем ребенок.
Джастон напрягал слух. Завывание перешло в рычание и предупреждающее тявканье. Звуки доносились из этой низины.
– Покажи мне! – попросил Джастон.
– Я заберу себе собачку, – кивнул голем с детской непосредственностью.
Он прыгнул вперед и заскользил по склону, увлекая охотника за собой.
В мгновение ока они достигли озерца, заросшего по краям травой. В прозрачной воде лениво шевелили плавниками несколько рыб. Услыхав незваных гостей, лягушки сварливо заквакали, раздувая пузыри. А вверху ярко сияло солнце, дробясь на озерной глади.
Посмотрев на свое отражение, Джастон нахмурился. И что теперь? Голос Фардейла поднимался от поверхности водоема, будто туман, а потом стих.
– Касса? – испуганно выкрикнул болотник.
Мальчик бродил неподалеку, ища под кустами потерявшуюся собачку, но внезапно выпрямился, как кукла, которую дернули за ниточку.
– Джастон, – сказал он голосом Кассы Дар. – Кровь.
Как будто это короткое слово все объясняло.
– Кровь?
– Согласно старинным свиткам, – кивнул мальчик. Голос его стал монотонным, будто он читал. – Используя меру крови, те, кто связан, могут открыть путь между Клыками в случае крайней необходимости, согласно своему желанию.
– И как все это понимать?
– У тебя и Фардейла есть связь. Ты спас жизнь оборотня, создав тем самым духовные узы между вами. Именно поэтому его зов дошел до тебя. Но чтобы открыть двери и перенести тело, требуется немного субстанции, которая придаст силу заклинанию. И эта субстанция – твоя кровь.
– Но вой прекратился, – Джастон уставился на водоем.
– Все равно попытайся… Заклинание продержится недолго!
Нахмурившись, охотник вытащил кинжал из ножен.
– Сколько крови?
Мальчик молчал, но лицо его скривилось.
– Сколько? – повторил мужчина, приближая острие клинка к предплечью.
Малыш покачал головой.
– Не знаю. Мера… Это все, что говорят свитки.
Джастон вздохнул. Мера… Это могла быть капля, а мог быть и бочонок. Он решительно полоснул клинком по предплечью. Боль пронзила руку, а кровь закапала в озерцо, растекаясь пленкой по поверхности воды.
Любопытные рыбки подплыли поближе.
Болотное дитя встало на колени у кромки воды.
– Здесь должна быть дверь. Зеркальные поверхности обладают силой, – Голем повернулся к Джастону. – Но, кажется, когда вой смолк, магический канал распался. Мы опоздали.
– А может, надо больше крови? – охотник вытянул руку, отказываясь сдаваться. Он сжал кулак, усиливая кровотечение.
– Джастон, не расходуй понапрасну…
Где-то за грядой, окружающей лощину, послышался новый вой. Но не волчий. Другие голоса ответили этому первому, душераздирающему. Они доносились со всех сторон.
– Нюхачи… – вскочил ребенок. – Их, наверное, привлек зов волка.
Джастон сглотнул комок в горле. «Или они учуяли запах крови…» Всем охотникам были знакомы эти здоровенные лесные хищники с синюшной кожей, будто бы состоящие из зубов и мускулов, настоящие акулы джунглей. Он прислушался к крикам. Стая… Не меньше восьми или девяти зверей.
Он опустил руку, оставив попытку помочь Фардейлу. Тут своя драка на носу. Выхватив меч здоровой рукой, он придвинул болотное дитя поближе к себе.
Охотничьи кличи стаи перешли в какофонию. Нюхачи часто голосили, чтобы напугать добычу. И их уловка, похоже, сработала.
– Джастон, используй мой яд, чтобы отравить лезвие меча! – Мальчик отступил и распахнул безрукавку на груди. – Ударь сюда!
– Я не могу! – Охотник поднял брови.
– Дитя не чувствует боли. Помни – он всего лишь мох и болотная грязь.
Джастон все еще колебался.