Посох стал холодным на ощупь, он подрагивал от переполнявшей его энергии. Кристаллы по всей его длине ярко сияли, разгораясь все ярче, хотя в пещере стало темнее.
Вскоре вокруг Джоаха не осталось ничего, кроме тьмы.
Удовлетворенный, он опустил посох и оперся на него, чувствуя, как подкашиваются ноги. Он пристально смотрел на свою опору. Зеленые кристаллы испускали явственное сияние. Плечи Джоаха расслабились. Он сделал это! Он привязал энергию к посоху.
Все, что осталось, — это привязать посох к себе, чтобы обрести полную власть над его возможностями. Сплетение Снов само по себе не могло дать ему ту привязку, в которой он нуждался. Была необходима более глубокая связь, и он знал способ: было одно старинное заклятье, правда, за него нужно было заплатить немалую цену — как и за все, что дает большое могущество. Но что такое несколько потерянных зим, когда столь многое было украдено у него? К тому же он уже сталкивался с этим заклинанием прежде, когда Елена наложила его на старый посох Грешюма, «перековав» его. Так почему бы и не попробовать еще раз? Почему не наложить его своей собственной рукой на этот новый посох, полный энергий сна?
Чтобы бросить вызов Грешюму, ему было необходимо мощное оружие и умение пользоваться им. И был лишь один способ быстро получить это умение.
Он должен превратить этот посох в оружие крови.
Джоах внутренне подготовился, сконцентрировавшись на красных каплях, стекающих по поверхности посоха. Это не было особенно сложное заклинание — проще, чем вызывание магического огня. Медлить его заставляло другое — цена. Он помнил, как внезапно старше стала Елена.
Но слишком поздно было отступать. Не дожидаясь момента, когда он откажется от этой идеи, Джоах высвободил заклятье в потоке слов и воли.
Эффект наступил незамедлительно. Он почувствовал, как часть его жизненной силы вышла из него и через его кровь ушла в посох.
Задыхаясь, он упал на колени. В глазах помутилось, но он отказывался отдавать себя тьме. Он дышал глубоко, хватая ртом воздух, словно тонущий человек. Наконец зрение прояснилось. Пещера медленно поворачивалась.
Джоах положил посох на колени и уставился на свою руку, сжимающую дерево. Как и его сестру, заклятие состарило его немедленно. Ногти на его руках стали длинными и загибались; кожа сморщилась. Действительно ли стоило приносить в жертву отпущенные ему зимы?
Он поднял свой посох. Серое дерево теперь стало белым как снег. Зеленые кристаллы, пылающие энергией снов, ярко выделялись на его поверхности, как и кровь, вытекающая из сжимающей его иссохшей руки. С каждым ударом его сердца кровь стекала по дереву дальше, связывая дерево и тело, приковывая посох к его владельцу.
Джоах заставил себя подняться на ноги. Когда Елена «перековала» старый посох Грешюма, Джоах стал искусным в обращении с ним. Будет ли это так и на сей раз? Даст ли это ему, как он надеялся, способность управлять магией сна, вплетенной в посох?
Закатав рукав плаща, Джоах стал рассматривать обрубок своей правой руки, которую он потерял из-за кровожадного чудовища Грешюма. Если Джоах сможет исцелить руку, тогда, возможно, есть надежда — не только для него, но и для них всех. Великая война наступала, и Джоах не хотел оставаться дома вместе с детьми и немощными.
Он потянулся к посоху. Когда обрубок его запястья коснулся окаменелого дерева, Джоах усилием воли направил свою магию — на этот раз не сплетая, а ваяя.
Из обрубка запястья возник фантом кисти. Призрачные пальцы сомкнулись на посохе. Ноги Джоаха подгибались, но он использовал свою связь с посохом через кровь, чтобы дотянуться до энергий сна. Постепенно эфемерная рука становилась материальной, обретая осязаемость. Пальцы, только что бывшие призрачными, вернулись на место. Джоах мог чувствовать ими дерево, из которого был сделан посох, и острые края кристаллического камня.
Он поднял посох своей изваянной из сна рукой и задержал ее в воздухе. Кровь продолжала питать посох через его призванную магией руку.
Сон действительно стал материальным!
Он чувствовал дрожь силы внутри себя. Темная магия и энергии сна, соединившись, были в его распоряжении! Он вспомнил девушку с глазами цвета сумерек, и его губы шевельнулись в клятве отмщения. Он найдет Грешюма и заставит его заплатить за украденное, заставит их всех заплатить за все, что Джоах потерял среди песков.