Я не ошибся – попал туда, куда надо.
Пику я нашел довольно-таки быстро и легко. Здесь его знали все работники базы. После недолгих поисков и расспросов, я нашел его возле большого металлического ангара. Одет он был в смешной красно-синий синтепоновый комбинезон, в котором напоминал Карлсона, только вместо пропеллера на спине красовался фирменный логотип лажной базы. Он ругался там с каким-то с виду дедом, который, по-видимому, являлся типа завхозом или механиком и не хотел ему выдавать какую-то «железяку». Оглянувшись на скрип снега и, увидев меня, Пика хрипло и шумно охнул, словно увидел санинспекцию или рыбнадзор на нересте:
– Ёксель-моксель! Шоб я так жив!
Мы на радостях обнялись. Пика здорово прибавил за эти десять лет, раздобрев в боках. Его округлое небритое лицо выражало какую-то солидность и сдержанность – повзрослел, конечно, с тех пор, как я его видел в последний раз, что называется – «помужиковел». Мне даже показалось, что он был похож на того деда, с которым сейчас ругался, пока не появился я. Однако для инвалида он был даже слишком подвижен и сноровист, а его маленькие голубоватые глаза по-прежнему светились лукавым задиристым огоньком компанейского юмориста-забияки.
Пика, немного отпрянув от меня, повернулся к деду и, вероятно решив, что ничего более не добьется от него, свернул дебаты довольно-таки эксцентричным образом:
– Ну, Митрич!.. Если движок поймает клина, то я сниму этот гребаный насос и вставлю его тебе прямо в дупло, хрыч ты старый! Шоб ты им подавился!
– Ах, ты ж щучий сын! – возмущенно запищал дед – А ну, гуляй отсюда мимо, вертопрах несчастный! Чтоб я тебя не видел!
– Да! А здохнешь – я тебе его вместо креста на могилу поставлю!
Дед еще что-то возмущенно пищал нам вслед, но мы уже шли прочь.
– Вот, гад! – тоже все еще по инерции недовольно бурчал Пика, жалуясь мне – Этих недобитых интендантов, что в армии, что на гражданке – ничем не прошибешь! Масляный насос барахлит, а эта беззубая скотина ремкомплект зажала.
Пика кряхтя, словно больной радикулитом, нагнулся, поднял пустую жестяную банку из-под пива, ловко смял ее и метко швырнул в ближайшую урну, между делом не переставая ворчать:
– Нет, ну где логика, я вас спрашиваю? Ну, был бы насос к «Хонде» или «Ямахе». Ну, понятное дело – загнал бы какому-нибудь богатенькому ублюдку по дешевке. Так нет же! Насос на нашу русскую «Тайгу»! Кому он, на хрен, нужен? Кто его купит? Для кого он его ныкает? Жмот несчастный. Просидел всю свою героическую службу на складе, до самой пенсии, заработав при этом медаль «За безупречную службу» и профессиональный геморрой, а теперь и здесь от него житья нет – фиг чего допросишься без боя. Мне даже иногда кажется, знаете ли, что при ядерном апокалипсисе выживут не только крысы и тараканы – а и вот такие Митричи. Мутируют и выживут! Жабры, бля, себе отрастит, но выживет! Член у него шоб на лбу вырос, старый ишак …
Наконец, Пика успокоился и я, улучив момент, спросил:
– Куда мы идем?
– Как, куда? В мои личные апартаменты!
Я с недоверием глянул на Пикарского. Хотя, надо признаться и сам Пика был рад смене темы для разговора. Поэтому бывший сержант хитро ухмыльнулся и с некоторым пафосом, солидно, с усталой деловой хрипотцой в голосе пояснил: