- Какая она моя? Вы нашли ее не пойми где, я не просил себе такую родню, я ее вижу впервый раз, и надеюсь, что в последний.
- Ты как с матерью говоришь щенок, а ну быстро на базарь, - сказал грозно кучер, пронзая суровым взглядом сына.
Парень в коричневой тунике и синих шоссах, с недовольным лицом взял в руку монету, надел на голову шляпу, натянул сюртук, и побежал по делу, по которому его послала матушка.
Нирвиз стояла возле ребенка, а Нахим подошел сзади и обнял жену, а затем поцеловал в щеку, развевая своей седой бородой ее волосы, спросил.
- Как мы назовем нашу дочь?
- Я хочу назвать ее в честь своей бабушки.
- Какой именно?
- В честь Асподель.
- Асподель так Асподель, красивое имя, мне по нраву.
Супруги стали обниматься и целоваться, обмениваясь комплиментами и говоря слова любви.
Внезапно отворилась дверь с характерным скрипом, и раздался голос Бедрика.
- Я вам не помешал?
Супруги продолжали целоваться, не обращая внимания на сына.
Парень сняв шляпу, положил ее на шкафчик, затем подошел к столу, возле которого стояли родители, и поставил кувшин с молоком.
- Вот ваше молоко, я в своей комнате, если вдруг вы про меня еще не забыли.
Нахим вскоре после того как привез ребенка в дом, поехал откапывать из под снега свою повозку.
Конюх с опаской вернулся на то место, где им встретилась ведьма, но благо был день и было не так страшно. Назим слез с лошади, и подойдя к повозке, привязал свою кобылу к ней.
Возле повозке стояла ещё одна лошадь.
Он запряг лошадей, и открыл дверь повозки, там по прежнему лежали тела родителей Асподель.
Настоящие родители Асподель были похоронены в стенах Меддокса. Конюх привез тела ее родных к Кенделу Вуйстону, это младший брат Джона, отца девочки.
- Значит, когда началась буря, все стало рушиться, а я пришел в себя уже потом, и обнаружил их тела, а живота у Лары уже не было, видимо родила, ведь дитя я так и не увидел, - вел рассказ Нахим.
- А куда же он мог деться? - на тон выше Кендел поднял голос и подозрительно спросил.
- Сударь, я как выбрался из кареты видал, что какой-то всадник ехал на лошади прочь в сторону Марбурга, а с ним ведьма такая страшная черная, белая, синяя.
Нахим намеренно наврал лорду, ведь они с Нирвиз привыкли к девочке и полюбили ее как свою за это короткое время, и он не хотел ее отдавать.
- Значит ребенок в руках у ведьмы?
Лорд стал рыдать.
Конюх уже хотел было рассказать правду, ведь ему стало жаль лорда, но он понимал, вранья ему не простят и промолчал.
Лорд достал из кармана кошель с монетами и передал конюху.
- Вот вам награда за то, что не бросили их там и привезли их тела, - рыдая, сказал лорд - А теперь оставьте меня одного не хочу чтобы кто-то видел мои слезы.
Конюх вышел из резиденции лорда и достал из кошеля монеты, затем стал считать.
Нахим насчитал 50 нуфридов.
- Боже это же мой заработок за два месяца.
Он аккуратно уложил монеты обратно и отправился домой.
Когда он уже почти подходил к дому, идя по безлюдному переулку, его толкнул какой-то крепкий молодой парень, в пропахшей грязной тунике белого цвета.
- Куда прешь козел? – грубо спросил пьянчуга.
Нахим упал и уронил кошель.
Монеты со звоном посыпались на землю.
На конюха набросились два разбойника и стали пинать ногами, а третий, по-видимому главный стал собирать монеты.
Конюх харкал кровью и молил о пощаде.
Как только все монеты были собраны, главарь бандитов воскликнул.
- С него хватит, уходим.
Головорезы прекратили бить конюха.
И как только главарь обернулся назад и хотел уже уходить, появился красноволосый парень, крепок на вид, и красив лицом, он взмахнув рукой вынимая меч из ножен, его черный плащь развевался на ветру. Красноволосый гордой походкой шел в сторону разбойников, тем самым показывая свое бестрашие.
- Не так быстро приятели, - вскричал красноволосый.
В его глазах дымилось и тлело, они воссияли красным взором.
Разбойники впали в ступор, и нам мгновение восцарилась тишина, но вдруг кто-то из разбойников выдавил слово.