— Работал много, — вздохнул я. — Чаем угостишь? У меня есть вафельный тортик и пирожные…
— Тебе что-то от меня нужно? — буркнула сестра.
— Ириночка, чем я тебя прогневал, не успев на пороге появиться? — я уставился на нее открытым и честным взглядом.
— Ну а что я должна думать? — голос девушки звучал напряженно и все еще не очень приветливо. — Ты пропал на месяц, теперь появляешься тут с тортиком и улыбаешься до ушей.
— А вариант «просто соскучился» ты не рассматриваешь? — я подмигнул. — Я устраивался на новой работе, привыкал к новому графику и к новому городу. Череп забит был этим вот всем. А сейчас, наконец-то, все устаканилось, и я вспомнил про любимую сестричку. Да не хмурься ты так, морщины появятся раньше времени!
— Зубы заговариваешь, да? — Ирина подозрительно прищурилась и в упор смотрела на меня. Я не отводил глаз от ее лица.
— Ириш, ну ты чего? — мягко спросил я. — Не с той ноги встала что ли?
— Пожить к себе не пущу, — отрезала она. — Прописывать тоже не буду. Если нужна прописка, иди к родителям.
— Тьфу ты, — я бросил на пол сумку. — Да не надо меня пускать пожить, я правда только в гости. Я уже давно взрослый человек и со своими проблемами как-нибудь разберусь. Так чай-то мы будем пить или нет?
Вроде бы, после моих слов сестра расслабилась. Перестала стоять столбом и жечь меня подозрительными взглядами и пошла на кухню. Шаркая по полу домашними шлепанцами.
У меня и вправду была мысль договориться с сестрой о временном проживании, но, похоже, братья ее так достали, что она такие желания чует еще с первого этажа. Нет-нет, не буду тебя нервировать, сестричка. Лучше уж на вокзале переночую, а завтра с Феликсом поговорю. Но кроме этого у меня к сестре был еще один разговор.
Загудела вода в кране, потом шумно фыркнула газовая плита. Я вжикнул молнией сумки и извлек две коробки — одну с вафельным тортом за пятьдесят копеек, вторая — с корзиночками из «Лакомки». Я вроде аккуратно их нес, надеюсь, с кремом все в порядке.
Ирина плеснула на донышки чайных чашек чуть ли не по капле заварки из полосатого чайничка и долила до верха кипятком. Поставила на стол сахарницу, полную каменно-твердых кубиков.
Уселась на табуретку и уставилась на меня. Эх, похоже, все-таки, лед между нами все еще не сломан…
— Ириш, что с тобой, а? — осторожно спросил я. — Ну прости, что не заходил раньше, как-то закрутился… Не подумал, что ли. Может тебе помочь надо в чем-то, а?
— Ничего мне не нужно, — сестра шмыгнула носом и глотнула чаю. На глазах ее тут же выступили слезы, она зашипела и чуть не уронила чашку. Всхлипнула. Да что за день-то такой сегодня?
— Похоже, не только у меня день не задался, — криво усмехнулся я. — Представляешь, меня ночью моя девушка вытолкала за дверь. Голышом практически. Коллега по работе вчера девушку в ресторан водил предложение делать, а сегодня ходит мрачный, как туча. Сосед по комнате тоже что-то… нервный. Давай, рассказывай тоже, что случилось. Я же вижу, что ты переживаешь.
— Вот еще, из-за козлов всяких переживать, — Ирина гордо вскинула голову. Намотанное полотенце свалилось с мокрых волос.
— Он тебя бросил, да? — сочувственно спросил я.
— Не он меня бросил, а я его выгнала, — Ирина сжала губы тонкой ниточкой. — Представляешь, какой хитренький… Поженимся, говорит, побыстрее, а то мне прописку надо сделать. А сегодня пришла домой пораньше, а он по телефону трындит. Фа-фа-фа, милая-любимая, давай встретимся… Ну я его вещи с балкона выкинула, а самого за дверь.
— Пирожное? — спросил я, двигая ближе к ней коробку с корзиночками.
— Терпеть не могу корзиночки, — скривилась она. — Лучше тортик порежь, нож вон там, в ящике стола.
«Вот растяпа, надо было разные покупать! — подумал я. — Повелся на красивые грибочки…»
Мы снова пили чай, почти молча. Она смотрела на темную улицу сквозь окно, и было похоже, что в мыслях она сочиняет очередную версию гневной отповеди неверному жениху. Еще более язвительную и недобрую, чем раньше. Но про тортик она не забывала. Похрустывала вафлями только в путь. Никакие личные переживания ей не мешали.
— Так что все-таки тебе нужно? — спросила она через три куска торта. Уже гораздо более приветливым тоном, без наездов или испуга, что я пришел посягнуть на ее таким тяжким трудом доставшуюся жилплощадь.