– А давай еще по одной! – предложила я, оторопевшей подруге, потирая ручонки.
– Ты ли это? Куда ты дел мою скромную подругу, проклятый пришелец, захвативший ее тело? – и мы рассмеялись, потом хлопнули еще по одной и я, собравшись с духом рассказала…
Слез больше не было, а каждое, сказанное мною слово, словно очищало изнутри, даря равновесие и спокойствие. Я выплеснула Хуне все свои горести, рассказав о безобразной картине, которую застала в нашей с Дэном спальне. Рассказала и о разговоре, о том, что изменял, что использовал, что спорил… А потом о приворотном зелье с Тсуры.
– Я так и знала! – выпалила подруга, – вот чувствовало мое сердце – нечисто между вами. А это значит, что?
– Что? – удивленно посмотрела на нее я.
– Я ведьма! Самая настоящая, потомственная ведьма, как бабуля Сагадат! – моя скептическая ухмылка не омрачила ее настроения, – да мы с моим даром всю эту их инопланетную ВЗА на уши подымем.
– Хунечка! – взмолилась я.
– Никакой пощады тантурийцам! – в ее глазах мелькнул пьяный блеск, – моя завтрашняя поездка в Лунгород становится все более актуальной. Заодно и нейтрализатор тебе подыщу и амулет, защищающий от приворота. А то любовничек твой бывший тоже летит.
– Летит, – поморщилась я, как от зубной боли.
– Как говоришь ты влетела? 'Попались, гады' – орала? – Хуня накапала еще по половинке, а я обреченно кивнула, – еще по одной и все, нам еще в 'Пузатом боцмане' оторваться надо, напоследок. Чтоб запомнили.
Я молча выпила, закусила лимончиком и с хрустом вгрызлась в сочное яблоко. Моя деятельная подруга места себе не находила. С Хуней случился такой прилив адреналина, что ее просто распирало.
– Так говоришь подавилась она, закашлялась? – я вновь кивнула, молча откусывая очередной кусок яблока, а леди Ткхшшшарсинсит рассмеялась, опустившись на пол и схватившись за живот, – а представь, если бы она тоже испугалась, да прикусила… да челюсти бы у нее свело от ужаса… – Хуня подвывала от смеха, а из ее желтых глаз катились крупные слезинки, – Алька… да ему бы не один медбокс обратно не пришил бы!
Я удивленно открыла рот, недонеся яблоко, потом представила картинку и тоже рассмеялась. Да, так бывает, старая страница моей прежней жизни перевернулась безвозвратно… и, пожалуй, относительно безболезненно.
– Чего расселась, Верник? Как будто тебя кто-то здесь коньяком поит! Собирайся! У нас встреча а баре с ребятами, будем создавать свою коалицию по борьбе с инопланетными захватчиками!
– Не все жители иных планет захватчики, Хуня, – возразила я подруге, – и давай как-то без членовредительства.
– Так и быть, – покорно согласилась она, – члены я им оставлю, а вот об остальных частях тела – подумаю. Ты давай закусывай, Верник, вон как тебя развезло-то.
И Хуня, напевая под нос древнюю, но снова ставшую популярной за время колонизации песню 'Отречемся от старого мира…', пошла вновь облачаться в парадную форму курсанта Высшей Летной Школы. А я… Я отчего-то предчувствовала, что проблем нам не избежать, но это меня не страшило, то ли от наивности и молодости, то ли от принятой дозы горячительного.
Глава 3
– Феклуша, включай режим 'трезвый водитель' и дуй за руль, – сказала, уже облаченная в парадную форму Хунька, вышагивая из спальни.
Феокл, тоже переодевшийся в строгий костюм лилового цвета, с видом бога, сошедшего к смертным, с достоинством кивнул и направился к выходу из апартаментов леди Ткхшшшарсинсит.
Стоять! – крикнула ему Хунька и андроид застыл на месте. А подруга подозрительно так посматривала, переводя взгляд с робота на меня и обратно.
– Что ты задумала? – напряглась я.
– Расслабься, – улыбнулась подруга, радужно так улыбнулась. От такой улыбки стало вдвойне неуютно и еще подозрительнее, – абсолютно ничего я не надумала. Я просто знаю, что тебя отвлечет от грустных мыслей, скрасит одиночество и заставит не думать о твоем блондинистом любовничке, пока я завтра тебе эликсир противодействия с барахолки не притараню.
– Хуня, – взвыла я, строго смотря на этот генератор идей, – лучше честно признайся, что ты задумала!
– Говорю же – ни-че-го! Вот ты неверующая, Верник! Нельзя быть такой с людьми, которые искренне хотят помочь, – надула хорошенькие губки подруга.