– Здравствуйте, – вспомнив о приличиях и отстранившись от бабушки, попыталась быть вежливой я.
– Стравствуйте, шетера Айлевтина, – с каким-то мурлыкающе-шипящим акцентом ответил мне гигант, – Пейлакея Тшоновна много о вас рассказывала.
– Познакомься, Аленька, – отмерла бабушка, – это наш завхоз, уважаемый Кета-уаси.
– Очень приятно, – сказала я и кивнула. Подать руку такому громиле я побоялась.
– Ну вот и славно, что мы все познакомились, – обрадовалась бабушка Пелагея, – сейчас Кета-уаси заберет партию тайваньского лосося для нужд лагеря и махнем домой на Йонагуни.
Последующие полчаса, пока огромный завхоз решал разные проблемы, мы с бабулей тихо общались в салоне флайкара, сидя под освежающими струями прохладного кондиционированного воздуха. Я вяло упомянула о том, как обстоят дела у всех домашних, включая папину любимую рыбку скалярию Карлоса, а бабушка взахлеб рассказывала о новом открытии, которое они сделали, благодаря экспериментальной установке с Астерии.
– Это совершенно удивительно! – с горящими глазами говорила бабушка, – эта установка позволяет просканировать всю поверхность дна на глубину более ста пятидесяти метров, причем данные обладают просто феноменальной точностью. Мы провели ряд исследований, и ты представляешь, под огромными каменными плитами древнего города, которым более одиннадцати тысяч лет, оказался еще один город – более ранний, более красивый, более развитый. Алька, это почти со стопроцентной вероятностью наследие апаньяр. Просто сумасшедшая удача! Словно кто-то судорожно застраивал огромными каменными блоками то, что было, словно пытались скрыть следы цивилизации изначальных.
– А почему астерианцы помогли? – спросила я, отчего-то вспомнив несостоявшегося Хуниного ухажера.
– Ну как же, – всплеснула руками бабуля, – все заинтересованы в наследии апаньяр, а астерианцы одна из самых развитых и древних рас входящих в состав МКН, древнее разве что эленмарцы. Хотя, если мы сумеем попасть под каменное плато, то там могут обнаружиться доказательства того, что и человечество стоит на одной с ними ступени.
– А в чем проблема?
– Проблема в том, что нельзя попасть в нижний город не разрушив верхний. Получается, чтобы посмотреть на один памятник, нужно уничтожить другой. Это недопустимо.
– Вот бы взглянуть на все это чудо! – воскликнула я, – так давно не была здесь.
– Дааа… – улыбнулась Пелагея Джоновна, – года три, не меньше. А дельфиненок то твой подрос, огромным стал, почти два с половиной метра. Часто приплывает.
– Тони? – удивилась я, вспомнив, как выхаживала, спасенного из сетей браконьеров полосатого дельфиненка, – забыл меня наверное…
– Не думаю. Мне порой кажется, что он тебя выискивает, – бабушка заговорчески подмигнула, – а один раз я даже слышала, как он тебя звал.
– Как это звал?
– Нам передали для испытаний один из образцов экспериментального прибора – зоолингво. Иногда получается настроиться на волну животного и услышать, что оно говорит.
– Чудеса… – благоговейно прошептала я.
– Вот ты его и опробуешь на Тони, – подмигнула бабуля, – с нами он говорить отказывается, хоть и приплывает.
– Ура! – закричала я и бросилась на шею к своей хрупкой и молодой бабушке, – ба, ты все можешь!
Я умоляюще смотрела ей в глаза.
– Чего тебе? – Пелагея Джоновна хитро прищурилась.
– Понимаешь, мне завтра в ВЗА лететь, а там столько жителей других планет… – начала я, – у каждого народа свои традиции, культура, а информация по ним вся засекречена. Не могла бы ты…
– Ладно, – рассмеялась бабуля, – сброшу тебе на комп файлы, посмотришь в дороге. И правда нельзя не зная правил в чужой дом лезть.
– Ты самая лучшая! – восхищенно выдохнула я.
– Не подлизывайся, лиса. На космодром я поеду все равно! – припечатала она.