Комнатка была квадратной, с ровными стенами, с выдолбленными знаками, скорее напоминающими руны, чем буквы. Таких символов я никогда не встречала, хотя с детства разделяла бабушкино увлечение древними языками. На одной стене, прямо по середине, выступала полусфера. Словно какой-то великан вмонтировал туда огромный каменный шар, наполовину утопив в поверхности. Видимо, на эту штуковину я и наткнулась в темноте. На полусфере знаки тоже были, всего три и они выступали, а не утопали в камне, как прочие символы. Поддавшись мимолетному желанию, мои руки коснулись холодной каменной поверхности, дотрагиваясь до них.
Дальше все произошло настолько быстро, что я просто не успела испугаться. Потух фонарь на моей маске, будто чья-то невидимая рука просто его выключила. Загадочные символы вспыхнули, залив все вокруг таинственным синим светом. Каменный пол подо мной исчез. На его месте образовался водоворот, неумолимо утягивающий меня на дно. Подняв голову, я смотрела, как вновь смыкаются каменные плиты над моей головой, отрезая от синего света символов.
Закончилось все также внезапно, как и началось. Водоворот прекратился, как только мои ноги коснулись дна. Вода схлынула и вспыхнул обычный дневной свет. Я не понимала откуда он. Казалось, что его излучают сами стены. Помещение было небольшим, отделанным сверкающим белоснежным мрамором.
Я осторожно сняла жабромаску и вздохнула. Воздух был свежим, дышалось легко.
– Стефан, Грегор, прием! – попыталась я вызвать помощь, но передатчик молчал.
В поисках выхода, покрутилась, но ничего похожего не обнаружила. Правда на одной из стен были неприметные символы, похожие на те, что вспыхнули на полусфере. Я подошла и провела по ним пальцами. Тихое шипение раздалось за спиной. Обернувшись, обнаружила, что стена исчезла, освободив проход. Оставаться здесь казалось мне неразумным и я шагнула вперед.
Неизвестность оказалась огромным залом, заполненным настоящими сокровищами. Здесь были и бесценные статуи, и ювелирные украшения, и какие-то странные приборы. От восхищения я просто рот открыла. На постаменте одной из статуй увидела надпись, язык показался мне знакомым. Апаньяр, несомненно это их надписи. Да здесь предметов, созданных изначальными, больше, чем нашли за все время археологических раскопок на разных планетах.
– Хина? Эла, биела атан хина! – раздался мелодичный женский голос.
– За ума атан хина, за апаньяр хина, – возразил ему мужской.
– Невежливо говорить на языке, который могут не понять все присутствующие, – надулась почему-то я, – и я не ребенок, и не забавный.
В ответ раздался мелодичный смех.
– Прости, дитя, – ответил мужской голос, – но для нас ты совсем ребенок, находящийся в начале своего пути.
– Где вы? Я вас не вижу!
– Мы здесь, мы там, мы везде, – ответил женский голос.
– Ох, как с вами не просто… – тяжело вздохнула я, – вы апаньяр, изначальные?
– Так нас называют…
– Вы же исчезли много лет назад… – честно говоря, я понимала, что несу полный бред, но как разговаривать с теми, кто отвечает тебе загадками…
– Мы не исчезли, просто стали другими.
– Как это? Вы можете показаться?
– У нас нет физического тела, есть лишь разум, – ответила женщина.
– Но голос же есть… – озадачилась я.
– Он звучит в голове лишь того, кто способен услышать, – ответил мужчина, – ты первая за многие времена.
– А почему другие не слышат?
– Могут услышать, нужно лишь открыть душу.
– А вы не могли бы поподробнее объяснить, как это сделать?
– Слушай и ты услышишь, – ответили мне и я разозлилась
– Вы так нужны всем, вы так многому можете всех научить, а вместо этого сидите тут и прячетесь!
– Ребенок, – рассмеялась женщина, – твоя душа чиста, стремления бескорыстны…
– Постичь сможет лишь тот, кто готов, – ответил мужчина.
– Готов к чему? – черт! От их ответов вопросов становилось все больше.
– Готов постичь.
– Замечательно! Постичь сможет лишь тот, кто готов постичь! Услышит лишь тот, кто может услышать! Исчерпывающе.
– Все так, – снова раздался женский голос, – понять сможет лишь тот, кто не нарушит гармонию.
– Еще лучше. Вот вы сказали и сразу стало все понятно! Ну просто все!
– Ты все поймешь, если не закроешь душу.
– Когда пойму? – настороженно спросила я.
– В свое время.
– Что именно пойму-то?