– Все.
– Спасибо вам, милые апаньяр, за такие подробные и познавательные ответы, – я низко поклонилась.
Бесят! Это же надо, встретить изначальных, говорить с ними и ни черта не понять из того, что они говорили. Я проходила мимо настоящих сокровищ то и дела дотрагиваясь до какого-нибудь предмета.
– А что это за место? – спросила у голосов.
– Храм истины, – ответил мужчина.
– Обитель знания, – добавила женщина.
– Археологи уже знают, что под пирамидой есть древний храм, скоро люди придут к вам.
– Не придут, – раздалось в ответ.
– Почему?
– Сюда попасть сможет лишь тот, кто раскроет душу.
Достали! Не могу больше слушать этот бред. Надо отсюда ноги делать, иначе я тоже скоро стану, как эти апаньяр. Дожила, уже с бестелесными голосами разговариваю. Может прихватить отсюда что-нибудь? Нееет… Заметят – стыда не оберешься.
– Уважаемые, – начала я издалека, – а как бы мне наверх попасть?
– Так же как пришла. Врата откроются тому, кто искренен.
– Понятно, спасибо, – я уже просто скрипела зубами от злости и тут мне на ум пришел еще один вопрос, – а почему, когда я пришла сюда, вы назвали меня ребенком апаньяр, а не человеческим?
– Люди… – выдохнула женщина, – раса-носитель нашего физического гена.
– Мы ваши потомки? – навострила ушки я.
– Не совсем. Лишь немногие. В некоторых из вас есть наши гены, потому что вы самый удобный генетический материал, хорошо приспосабливаетесь.
– В смысле? Человечество ваш эксперимент?
– Нет.
– Тогда я ничего не поняла из того, что вы мне сказали.
– Человечество носит гены многих рас, в том числе и апаньяр, – ответила женщина,
– в тебе есть наш ген.
– Вы хотите сказать, что люди могут скрещиваться с другими человекоподобными расами и иметь от них потомство? – воскликнула я.
– Со всеми. Удачный генетический материал, – подтвердил мужчина.
– Про детей от тентурийцев знаю… – задумчиво протянула я, – но вот про других…
– Их достаточно много. Разных, многих из которых люди не помнят.
– А я? Я же чистокровный человек! – в ответ раздался смех.
– Ребенок, в твоей крови сила апаньяр и слабость, наши чувства… – казалось, что говорившая женщина вздохнула, испытав грусть, – чувства… Ты такая, какими были мы. Очень давно.
– Это прошлое твоего рода, дитя, твое прошлое, – подтвердил мужчина, – давнее, очень давнее. Тысячи поколений назад. Но есть и более позднее вмешательство чужих генов.
– Позднее? – удивленно выдохнула я, – вы хотите сказать, что в моей семье совсем недавно произошло смешение рас и я этого не знаю?
– Всего несколько поколений назад, – подтвердил мужской голос.
– И что это за раса? – вот так живешь-живешь и не знаешь, кто ты на самом деле.
– Об этом спроси у предков, дитя. Но раса древняя, почти как апаньяр. Они предпочли физическое тело чистому разуму, за это и наказаны.
– Наказаны? Как?
– Они вырождаются… – печально ответила женщина.
– А вы, значит, не вырождаетесь?
– Мы есть и нас нет. Мы вечны.
– Слушайте, – честно призналась я, – мне вас так жаль. Как же вам скучно живется! Разум, бесконечно тоскующий об утраченных чувствах… Да лучше вырождаться, живя полной жизнью, чем в таком унынии существовать вечно…
Я затихла и устало опустилась на мраморный пол у ног статуи прекрасной женщины. Выглядела она как обычная землянка, разве что очень и очень красивая. Голоса тоже молчали. Наверное, мои слова задели их. Мне стало неудобно.
– Эй, – позвала я, – простите меня, пожалуйста. Я не должна была вам все это говорить. Каждый выбирает свою судьбу сам и не мне вас судить…
– Хорошо, – раздался мужской голос.
– Что хорошо? – не поняла я.
– Что человеческого в тебе больше. Мы благодарим тебя, ребенок, – сказал женский голос.
– За что?
– За подаренные чувства.
А я… Мне нечего было сказать. Усталость навалилась, как снежный ком. Хотелось есть и спать тоже хотелось. А еще очень хотелось поговорить с бабушкой Пелагеей и выяснить, что за загадочная раса наследила в моей родословной.
– Тебе пора, ребенок, – с нежностью прозвучал женский голос.
– Выбери себе подарок, дитя, – послышался мужской.
– Статую я не унесу, да мне и поставить ее некуда. В приборах ваших я ничего не понимаю, а украшения… Украшения пусть останутся их прежним владельцам, – сказала я, поднимаясь с прохладного пола, – мне ничего не нужно.
– Возьми вот это, дитя, – пару секунд было тихо, а потом ко мне подлетело украшение.