Вспомнив о вечном недовольстве префекта, Ливия вздохнула. С одной стороны, префект - это, прежде всего, ее проблема, а с другой - если на корабле есть психокорректор, надо его использовать.
- Похоже, мне все-таки требуется профессиональная помощь, Луций Антоний. То есть, твоя. Ты же у нас профессионал, верно?
Вопрос наварха пришелся, словно соль на свежую рану, особенно после всего, что случилось со всеми ними.
"Она издевается?!" - взвился бывший психокуратор.
Нет, он знал, что люди из фамилии Ливиев отличаются жестоким чувством юмора, но Аквилина перешла все границы. Она не спрашивала, она прямо-таки безжалостно глумилась над беззащитным пленником!
- Чем же я могу тебе помочь? - спросил Антоний, обреченно оглянувшись на сцинка. Тот, к слову, тоже не упустил случая глумливо показать синий язык.
- Не скромничай, - фыркнула Ливия, продемонстрировав тот самый навык чтения мыслей, о котором уже который год шептался экипаж. - И вовсе я не издеваюсь. В конце концов, ты был не так уж неправ. Подозревал же, что мы с префектом что-то скрываем, другое дело, что доказать ничего не мог. Да и кто бы смог? Предположение, что один из Марциев способен летать... - она покачала головой. - Дикое предположение. Так что с чутьем у тебя все в порядке, Луций Антоний. С воображением, правда, похуже. Но это поправимо. Пей чай, пока не остыл, - и пододвинула к нему чашку, добавив, чтоб подсластить пилюлю: - Я рада, что ты на борту.
Задетый за живое Антоний с каменным лицом отхлебнул из своей чашки. Да, теперь он очень даже понимал чувства Квинта Марция. Аквилина умела и любила, подобно ящеру, болезненно когтить чужое честолюбие.
Еще один прокол в работе с префектом "Аквилы". Объяснять гордому Марцию, что симпатия к Ливии пойдет на пользу не только ему самому, но и общему делу, было все равно, что уговаривать кота в необходимости ежедневного прохладного душа. Кот стал бы царапаться, Марций, соответственно, бунтовать.
- Будем считать, что ты предлагаешь мне небольшую работу, - вздохнул Антоний. - Говори, чем смогу - помогу.
Выражение лица у него при этом было такое, словно Ливия не чаек с ним попивала, а примеривалась, как бы половчее начать выдирать у психокорректора ногти.
- Можно подумать, я за шиворот тащу тебя к внешнему шлюзу, - фыркнула она. - Вот! Вот именно так на меня смотрит Квинт Марций. Брови домиком, угрюмое зырканье исподлобья... Скажи-ка мне, Антоний, какого вонючего парфа вам еще от меня нужно? Тебе и префекту? Чем вы недовольны? Для Квинта Марция я уже сделала больше, чем кто-либо среди этих звезд. Ну-ка, по пунктам: простила ему мятеж - настоящий мятеж, Антоний, с оружием в руках! - лгала ради него, нарушила все законы Республики, назначила своим помощником, учу его летать, в конце концов. И вместо благодарности я слышу недовольное пыхтение и мрачное бурчание. А тебя, мой дорогой психокорректор, я, вообще-то, оставила в живых. Не забывай об этом. На этом корабле, - она оскалилась, - я делю власть только с богами. Но с богами при помощи Гнея Помпилия можно договориться. Итак. Чем же я снова задела драгоценное эго моего префекта? И, заодно уж, чем вызвана эта дрожь в коленках у моего корабельного психокорректора?
Антоний самодовольно ухмыльнулся. Так и должно быть! Вопрос адресован правильно: разгадки странных поступков по части психокуратора.
- С Квинтом Марцием как раз всё очень просто. Он тебя ценит настолько высоко, что хочет быть лучше тебя. Не удивляйся, наварх. Ничего необъяснимого тут нет. У тебя всегда было то, чего не было у него: "Аквила", талант пилота... Ну, а теперь у тебя еще и Фиделис, к которому Квинт изрядно привязался. Твой префект злится из-за того, что завидует. Тебе, Ливия, завидует.
Наварх удивленно воззрилась на питомца. Пожалуй, даже с некоторым уважением. И с этого момента самодовольство аррианского сцинка уже можно было на хлеб мазать, как масло.
- Вечные боги, - вздохнула она. - Но ведь он все равно не сможет стать мною. Даже если меня убьют, и "Аквила" - и сцинк, о боги! - достанутся ему, от этого он не превратится из Марция в Ливия. Что же, мне и дальше жить, опасаясь выстрела в спину? Только потому, что я его однажды... пожалела и захотела помочь? Ты всерьез утверждаешь, что мой префект - такая убогая неблагодарная сволочь, а, Луций Антоний? Право, мне сложно в такое поверить.
- Можешь быть абсолютно спокойна - Квинт никогда не причинит тебе вред. Скорее он сам умрет. Потому что, если не станет тебя, то не будет и его "Аквилы". Он сам не до конца понимает, что ты и есть она, но чувствует это подсознательно. Если хочешь, считай его чувства ревнивой и мстительной любовью.
Антоний осознанно сгущал краски, намереваясь полностью переключить внимание Ливии Терции на Квинта Марция. И пока у него всё прекрасно получалось.
- Я не могу быть спокойна, Антоний, - наварх покачала головой и нахмурилась. - Корабль - это единый организм, а я, - Ливия для наглядности постучала себе пальцем по лбу, - его мозг. Если один из органов этого тела... нездоров, я не могу игнорировать сигналы. Инфекция может распространиться на всех. А он, видят боги, действительно болен. Однажды наше противостояние уже едва не погубило корабль, и я не допущу повторения. Этот нездоровый член моего большого тела, - она повела рукой, подразумевая корабль, - следует или исцелить, или - отсечь. Потому что дело касается не только меня и Квинта Марция. Четыре с половиной сотни человек на борту "Аквилы" важны для меня не менее, чем Квинт Марций. Предложи лечение, Антоний, иначе я решу вопрос сама - и радикально.
"А Квинта Марция мы будем ампутировать. Без наркоза", - развил медико-анатомические аллегории наварха впечатлительный Антоний. Не совсем тот эффект, на который он рассчитывал. Фиделис, по крайней мере, вонзил когти в обивку "домика", суля невольному провокатору недоброе.
Антоний сделал небольшую, но многозначительную паузу в разговоре, как бы отвлекаясь на смакование синего чая.
- Если бы мы были на Цикуте в моем кабинете, то в этот момент твоего гадкого префекта уже конвоировали бы в психокоррекционный изолятор. И больше ты бы никогда его не увидела. Но мы далеко от границ Республики, мы во враждебном окружении, и Квинт Марций нужен "Аквиле". Как оружие солдату.
"Ого, как заговорил! - прищурилась Ливия. - Долгонько же пришлось ждать, прежде чем Антоний начал намекать, что я была тогда неправа. Только я была права, вот в чем суть. Ни один из моих Аквилинов не заслуживает быть отданным на растерзание психокорректорам, что бы он там не натворил".
- В твоем бывшем кабинете, - усмехнувшись, уточнила она. - Окажись мы сейчас на Цикуте, первым в изолятор отправился бы ты сам. Учти - Квинт Марций нужен и мне самой, а не только "Аквиле". И никогда и ни при каких обстоятельствах я не сдала бы тебе Моего Префекта, каким бы гадким он ни был. Я говорю с тобой о нем сейчас именно потому, что здесь, на Моем Корабле, только я решаю, кого и куда поведут под конвоем. Это понятно?
- Я отлично помню, кто здесь и сейчас хозяин положения, - огрызнулся Антоний.
- А раз помнишь, так и не строй тут из себя данайца на допросе, - наварх тоже показала зубы. - Я позвала тебя не для того, чтобы обсуждать мои решения. Я требую, чтобы ты отрабатывал свой паек. Ты психокорректор, верно? Вот и корректируй, твоюцентурию. А начать можешь с себя. Поведай, чем таким лично я не устраиваю тебя, Луций Антоний?
Торжествующая ухмылка на морде ящера заставила Антония честно признаться себе, что маневр уклонения от скользкой темы их с Ливией отношений не получился. Аррианский сцинк честно транслировал эмоции хозяйки, как и было предусмотрено её индивидуальной программой профилактики неврозов.
- Если я скажу, что устраиваешь целиком, ты мне не поверишь, конечно. Но это так. Ты... - он изобразил лицом изрядную толику сомнений в необходимости этой вынужденной откровенности. - Для меня ты - уникальная возможность изучать Ливиев в максимальном приближении. Я же ученый, а не изверг, как очень верно подметил наш дефектный префект. И как ученый, я не могу требовать от объекта... прости за сравнение, идеальности во всех проявлениях. Будь собой - утоляй мою жажду познания.