Психокорректорская служба очень любит с самого детства полоскать мозги на тему: "В жизни республиканского наварха не бывает второго корабля!" Вроде, как не бывает у живорожденного патриция двух матерей. Все Фурии, Флавии и Ульпии живут под этим психологическим гнетом. Ведь даже для плебея из "непилотской" фамилий перевод на другой корабль или станцию превращается в событие экстраординарное, травмирующее и требующее вмешательства профильного специалиста. Вопрос: cui prodest?
По понятным причинам, к единственному в эскадре лацийскому психокорректору Фурий обращаться за разъяснениями не желал. Он отлично видел, как остальные члены его экипажа принимают "Целеру", что называется, в свое сердце, а сам оставался в стороне и ни капли не страдал. И без десятка сеансов терапии, без внушений заботливого куратора: "Поверь, Марк Фурий, "Целера" - это вовсе не предательство "Северы". Ты не должен так думать, ты не должен". Конечно, он не должен! И никто не должен.
Эксперименты Антонии Альбины и десять лет Алнота избавили Фурия от дурацких укоров совести, сведя все его рефлексии к голодному бурчанию в желудке, от которого спасение одно - энергетический батончик и микро-доза армейского стимулятора. Пятидесяти новоиспеченным Целеринам в экстренной ситуации требовался живой, бодрый и сосредоточенный на конкретной задаче руководитель.
- Наша задача проста - обеспечить "Аквиле" прикрытие в случае внезапной атаки со стороны галийцев. Неважно, что предпримет Ливия Терция -- договорится с этой рыжей ссс... Эпонимой или выполнит свои угрозы -- мы помогаем "Аквиле" довести начатое до логического конца. Фульвия Минор, связь с биремой не должна прерваться ни на миг.
- Так точно! - отчеканила ясноглазая женщина одних с Марком лет.
Вот уж кто был счастлив стать Целериной. А то ведь на "Аквиле" ей никогда не светило стать главой поста связи. Амбиции, они и у плебеев есть, и зачастую неслабые.
- Торвенторий? Центурия?
- К бою готовы. Кхм...
Луций Марций изо всех сил копировал манеры своего недавнего наставника Квинта Марция -- от голоса до выражения лица. Курносая его физиономия отчаянно сопротивлялась насилию: широкий рот норовил расплыться в блаженной улыбке, а суровая морщина отказывалась прорезываться между белесыми бровями. И вот беда -- наивные голубые глаза вовсе не щурились, а предательски таращились. Смешной мальчишка, чьи самые заветные мечты так внезапно взяли и сбылись. Но это даже неплохо, пусть себе на здоровье изображает префекта "Аквилы". Если еще у новоиспеченного центуриона проклюнется такая же, как у его кумира, работоспособность и дотошность, то "Целере" только лучше.
- Ну и чудненько, - совершенно неформально хихикнул Марк, углубившись на какое-то время в отчеты по корабельным системам. И никаких лишних мыслей! А Ливия Терция и сама не расслаблялась и другим не давала ослабить бдительность.
"Они - моя команда, а не просто какие-то чужие Целерины. Вот этот белобрысый мальчишка-центурион, эта амбициозная Фульвия, эта вигилия - поперек себя шире, и этот тонколицый, похожий в профиль на аптерикса, инженер, и все остальные офицеры, торвенторы, ремонтники, манипуларии -- все они теперь его люди. И для того, чтобы почувствовать это, не требуется Слияние или геном Фурия", - подумал вдруг Северин. И мысль эта, опасная, как взрыв плазмопровода, и крамольная, как сомнения в исключительных качествах живорожденных, безболезненно встроилась в нетрадиционную картину мира бывшего наварха.
"Ничего удивительного, моя "Севера", достаточно просто научиться думать своими мозгами, верно?"
Древние, говоря крылатое "Cura te ipsum", не зря настоятельно призывали прежде всего заботиться о самом себе. Как же они были правы, эти умные предки! Сам о себе не побеспокоишься, никто о тебе и не вспомнит. От прирожденных убийц под командованием истинных самоубийц понимания и заботы уж точно не дождешься.
"Мы сами сделали их такими, - грустно констатировал Луций Антоний, медитируя на матовые створки шлюза. - Идеальная комбинация наследуемых факторов и воспитательных методик, не дающая сбоя -- во плоти и в действии".
С Ливиями с самого начало всё было сложно. Слишком глубокое вмешательство в геном, слишком много рискованных внешних факторов, среди которых никто из специалистов не учел влияние другого человека. Кого-то вроде дефектного Марция -- летучего префекта. С одной стороны, интересно было бы изучить резонанс, возникший между навархом из нестабильной фамилии и префектом самого устойчивого психотипа. Это же такой богатый материал. Но с другой -- этот научный подвиг вряд ли кто сумеет оценить, а скорее всего, про него никто не узнает. Потому что вся мятежная эскадра, едва закончится торг между Гаем Ацилием и матроной Эпонимой, отправится на встречу со смертью. Никаких сомнений по поводу своего будущего психокорректор не испытывал. В республиканском секторе их всех убьют. Почти сразу.
Именно за этим стремится в систему Лация безумный Северин, чокнутый Квинт Марций и ненормальная Ливия Терция, все они. А Луций Антоний хотел жить. Причем, что показательно, любой ценой. Тем паче, отлично представляя, что творится в голове у Марка Фурия после печально знаменитого эксперимента на Альбе Нове.
"Так-так. Сбежать не получится. Точнее, ни к чему хорошему это не приведет, - рассуждал Антоний. - Галийцы ценят лишь то, за что пришлось раскошелиться. Что само пришло, то само и уйдет, как говорится".
Есть от чего прийти в отчаяние. Остаться на "Аквиле" - верная смерть, беглый же психокуратор-лациец ничего не стоит. Дилемма, однако.
Гай Ацилий торговался, время уходило, и шанс уберечь свою жизнь таял прямо на глазах. Антоний едва сдерживал рвущийся из горла стон ужаса, когда изумительное в своей простоте решение вдруг посетило его, отрезвив и обнадежив. Стоило лишь представить себе всю цепочку событий, как вот он -- ответ.
- Ливия Терция, пока переговоры не зашли в тупик, могу я предложить кое-что?
Психокуратор поспешил связаться с навархом и, к счастью, она его вызов не проигнорировала.
- Гай Ацилий делает все возможное, - сварливо огрызнулась Аквилина.
- Я хочу предложить свою кандидатуру для обмена, - смиренно молвил Антоний. - Похоже, только так я могу принести экипажу хоть какую-то реальную пользу.
И печально вздохнул. Должно было прозвучать очень натурально.
- Ты хочешь, чтобы тебя обменяли на Кассию?
- Я всё тщательно обдумал. Это единственный здравый ход. Галийки заинтересуются нашими психотехниками. Сообщи Куриону, будь так добра.
Рубленые фразы тоже создавали необходимое впечатление самопожертвования.
"Да, Ливия Терция, я добровольно жертвую собой. Верь в это. Ты обязана реагировать на такие заявления правильно, по стандартам своей фамилии".
- Хм... Я передам. Благодарю за предложение.
И Луций Антоний стал терпеливо ждать. В конце концов, если его план сработает, то он в последний момент соскочит с этого звездного экспресса смерти. Галийцы не какие-то дикие пуны, они - цивилизованный народ, знающий истинную цену знаниям и умениям. И кто знает, может быть, однажды появится шанс вернуться в Республику. Вернуться к привычной жизни, к любимой работе, к исследованиям. Заманчиво, твоюцентурию!
А чтобы Ливия Терция случайно не забыла о своем обещании, Антоний решил перебраться поближе к мостику, а заодно оценить психологическую обстановку.
- А, это ты, мозголом, - бросила через плечо вигилия. - Крадешься, как Фиделис.
Она одна и заметила его присутствие, остальным Аквилинам было плевать на Луция Антония. Даже наглый сцинк, возлежавший на подголовье навархова кресла, морды в его сторону не повернул.