- Как прикажешь, Аквилина. Готовлюсь к стыковке.
- Вот и славно. Аквилина связь закончила.
Она так торопилась отключиться, что даже обошлась без уже традиционного неформального подмигивания. Да и вообще, вид у наварха "Аквилы" и "претора" их маленькой флотилии был... потрепанный. По всему выходило, что за неполных три часа, что прошли с момента заключения исторического союза между популярами в лице Гая Ацилия Куриона и гипотетической массой плебеев, законным представителем которых был Публий Клодий Пульхр, два политика успели доблестную Ливию изрядно достать. Фурий покачал головой, распорядившись о начале стыковки с флагманом. Да уж. Предводитель крохотной в масштабах вооруженных сил Республики армии и хитрюга-трибун о чем-то там договаривались, делили еще не завоеванную власть, а умирать за это, как водится, предстоит тем самым плебеям, которых оба так любят. Или - не придется. Если из этого альянса выйдет что-то путное, можно стерпеть и гладкого трибуна Клодия на мостике. Клейта же Орестида терпят.
Вопреки скептическим ожиданиям Марка Фурия, пресловутый скотина-Клодий оказался весьма приятным молодым человеком, дружелюбным и деятельным. Прибыл он на "Целеру" без особенной помпы, просто прошел себе через шлюз и сразу же отправился на мостик, не забывая приветливо кивать в ответ на сумрачные "Ave!" Целеринов. За трибуном трусил его секретарь и вышагивали два ликтора в пурпурных туниках и с мрачным фатализмом во взглядах. Ликторы окончательно подкосили Северина. До сих пор все происходящее, даже доблестная Ливия и ее летучий бестиарий, включая и феерический секс, могло еще оказаться бредом угасающего сознания, но ликторы... Их поступь невозможно подделать. Присутствие двух этих молодчиков, профессионально маскирующих растерянность за каменными лицами, означало только одно: на борт "Целеры" ступило одно из высших лиц Республики. Настоящий народный трибун. И - чем не шутят вечные боги! - реальный шанс на победу.
- Рад встретить легендарного Северина во плоти! - широко улыбнулся Клодий и деловито оглядел мостик. - Выделишь мне место за... что тут, пульты, да? За пультом. Я бы хотел начать трансляцию как можно скорее.
- Хм... - Северин с беспокойством заметил, что в нем начинает проявляться лаконичность, свойственная больше Марциям, чем Фуриям. - Занимай кресло слева... господин. И тебе привет. И что, уже есть, что транслировать?
- Разумеется, - трибун изящно взмахнул вирт-планшетом. - Я начал писать обращение еще до того, как встретил вас на Бренне. Теперь только некоторые коррективы внести... Ты - наш самый крупный козырь, Марк Фурий. Дай мне полчаса, и вся цивилизованная часть галактики сразу вспомнит о "Севере". Ну, или хотя бы та часть, что имеет доступ к республиканской информ-сети. Кстати... - он искоса глянул на Фурия. - Как долго придется переоборудовать этот корабль, чтобы ваш... наш план сработал?
- Дай мне полчаса, - прищурился Марк Фурий, - и каждый, кто обладает соответствующим оборудованием, чтобы регистрировать присутствие кораблей в пространстве, будет уверен - к Лацию летит трирема "Севера". Это не так далеко от истины, к слову. Она действительно существует. Здесь, - и дважды постучал указательным пальцем себя по лбу.
- Тогда не будем терять времени, - Клодий уже нащупал те струны, коснувшись которых можно было заставить Северина петь нужную мелодию.
- И в самом деле, - наварх ответил лучезарным оскалом. Верный тон для общения с трибуном он тоже уже нашел. - Хотелось бы, чтоб ты успел слить в сеть Республики нашу информационную отраву прежде, чем частоты заглушат.
- Марк Фурий, - тонкие пальцы Клодия порхали над пультом, не останавливаясь ни на миг. Беседа с навархом вовсе его не отвлекала. - Не забывай. Я - народный трибун. Чтобы заглушить мою передачу, мало даже прямого приказа обоих консулов. Только решение большинства сенаторов может лишить меня полномочий, а большинства там сейчас не наберется. Я подготовился, прежде чем начинать активную фазу. Все, что можно было сделать на Лации, я сделал. Теперь очередь за решительными действиями. Пара твердых шагов - и Республика...
- Республика - что? - Северин тоже не позволял разговору с трибуном отвлечь себя от калибровки систем. - Упадет нам в руки, как траянское псевдо-яблоко? Или расколется надвое?
Клодий с интересом глянул на него:
- А какой вариант предпочтешь ты, Северин?
- Не увиливай, господин, - поморщился Марк. - Не поведете ли вы с Ацилием нас прямым курсом в координаты гражданской войны - вот все, что я хочу знать.
- Мы с Ацилием? - трибун выпрямился и коротко хохотнул. - Я, может, и чудовище, но уж глупцом-то меня не считай, Марк Фурий! Куда мы с Ацилием можем вас повести, если вы не захотите? Я ясно вижу, кто именно командует этой мятежной эскадрой, и это точно не Ацилий. Уже нет. Дружище Гай прекрасно умеет вдохновлять, верно, но практик он никудышный, как и вся их злосчастная партия. Они обрекли себя сами, не удосужившись задуматься, а что вообще представляют собой плебеи?
- А ты, конечно, задумался.
- А у меня, как видишь, просто не было иного выбора, - Клодий посерьезнел, взгляд его стал тяжелым и пронзительным. - Репликаторный патриций. Ни рыба, ни мясо. Рано или поздно я должен был попытаться это изменить, но вот в чем штука, мой Фурий - плебеи инертны. Их - нас! - такими создали. И как бы хорош я ни был, мне никогда не возглавить движение к реформам без товарища-патриция. Пришлось постараться, чтобы божественный Ацилий Курион как следует прочувствовал мои цели и начал их искренне разделять. Но дело того стоило.
- И... - Северин внес последние коррективы и откинулся на спинку кресла: - Какова она, твоя цель, Публий Клодий?
- О! - трибун лишь на пару мгновений отстал от наварха, тоже завершив свою работу. - Крайне незамысловата, на самом деле. Быть человеком среди людей, и только.
Марк Фурий немного помолчал, скупо улыбаясь.
Ликторы за спиной у трибуна даже не шевельнулись, даже ресницами не дрогнули. Вот что значит - идеальная селекция.
На мостике "Целеры" повисла тишина, такая... выжидательная. Словно Северин должен был ответить за всех и сразу всем.
- Достойная цель, Публий Клодий, - наконец разомкнул уста Марк Фурий. - Могу сказать лишь, что вряд ли среди нас найдется кто-то, кто не готов ее разделить.
- Вот и отлично, - трибун стряхнул торжественность, как крошки с тоги, и деловито потер ладони: - Я готов, если ты готов. Начинаем?
Фурий кивнул и склонился к пульту, вызывая "Аквилу".
Станция Рубикон внизу, под эскадрой, напоминала сверкающий пчелиный улей. Как, впрочем, и любая другая станция. Просто в случае Рубикона улей этот получался каким-то совсем уж колоссальным. Ливия рассеянно поглаживала Фиделиса, ожидая, пока все подразделения отчитаются о готовности к старту. Разговаривать было не о чем. Время речей и бесед стремительно отдалялось, падало куда-то вниз, к Рубикону, хотя "Аквила" еще не покинула орбиту. Наступило время действовать, и наварх вдруг поняла, что боится. Нет, не последнего решительного шага, конечно. Тут рассуждать поздно, да и отступать некуда. Но если план мятежников не сработает... Если энергичный трибун Клодий ведет их в ловушку...
Но Юлия и ее отдел тщательно проанализировали обращение Клодия, которое транслировалось сейчас на всех доступных трибуну частотах. Даже если ушлый репликаторный патриций ведет двойную игру, информация, которой он отравил информ-сети всех ближайших систем, была... пугающе достоверной. Клодий одним махом отвечал на все незаданные вопросы, распутывал все тайны и делал логичными все противоречия. Ничего удивительного, думала Ливия, его не просто этому учили, его для этого создали. И если Гая Ацилия можно было смело назвать сердцем мятежа, то в Публии Клодии вся затея наконец-то обрела мозг.
Правда о "Севере", неприглядная и горькая, взорвет не только умы солдат Республики, она и саму Республику может взорвать. От яростного: "Ну и суки же эти оптиматы!" не так уж далеко до: "А зачем, в таком случае, нам вообще нужны какие-то патриции?" Клодий проложил им всем крайне рискованный курс. Но расхлебывать последствия придется потом, и делать это будут точно не Аквилины с Либертинами. Плебеям-бунтовщикам, к счастью, предстоит всего лишь драться. Или - нет, если информационная бомба сработает. Ливии очень хотелось верить, что все получится.