— Жеень, — хлюпаю носом. Он прижимает меня к себе. — А как же я?
— Я вырасту и приеду за тобой. Заберу в Париж. Покажу тебе башню, мы будем гулять по берегу Сены. У дяди есть своя яхта, покатаемся.
— Обманешь. Забудешь.
— Никогда. Слово пацана. И вот, — одевает мне на руку браслет с маленькой башней, — чтобы и ты не забывала.»
Сейчас
— А он забыл! Все забыл! Прошло то всего ничего лет. Мне тогда двенадцать было. — Таня и Света слушают открыв рот.
— Так та песня это для тебя была?! — первой очухивается Таня. — А-а-а-а! Это так романтично!
— Было романтично, а стало пошло. Переспал, уехал. Даже не позвонил.
— И что делать будешь? — Света смотрит изучающе.
— Не знаю.
— Не раскисай, Юла! Напишешь на его страничку.
— Я не хочу навязываться.
— Ерунда!
— Не буду я сказала, — твердо говорю.
— Ладно. Поехали ко мне. Переночуешь. От меня позвонишь сестре. И про старого кобеля Толика тебе нужно рассказать все Нине. Пусть гонит его взашей.
Марина Владимировна, мама Светы, делает завтрак. Ловко переворачивает сырники.
— Давайте помогу, — предлагаю свою помощь.
— Не стоит, Юлечка. Я сама. Ты выглядишь не выспавшейся. Неудобно на надувном матрасе? Да и Светик, поди, всю ночь болтала, спать не давала.
— Да нет. Все нормально, — подруга пыталась меня отвлечь предстоящей учебой, избегая темы случившегося. Но после моего очередного «угу» — отстала.
Мысленно я была не с ней, а там, в том номере. Раз за разом прокручивала события рокового вечера и искала признаки фальши. Женя был искренним. И увлечен мной. Неужели он такой со всеми?
А вдруг сейчас он с другой? Так же смотрит на нее, целует.
Нет. От этой мысли начинаю сходить с ума.
— Из-за разговора с сестрой переживаешь? — хмурюсь. Нина говорила со мной сухо, формально. Всё ещё обижается на мои необдуманные слова.
— Я ей очень неприятные вещи сказала, потом пожалела и извинилась, но уже было поздно.
— Света тоже мелет языком как помелом. И ссоримся и ругаемся. А потом миримся. И вы помиритесь. Одна ж семья.
В кухне появляется заспанная Света.
— Про меня сплетничаете? — садится рядом со мной. — Ты как? — шепчет, чтобы мама не услышала.
— Нормально.
В кухню с визгом забегают близнецы.
— Мам! Она мой рюкзак стащила!
— Мам, она врет! Это мой!
— Леля! Коля! Марш умываться, собираться в лагерь. Итак, каждое утро, — сетует Света.
— Еще и я свалилась на вашу голову.
— Да перестань ты! — пиликает телефон. — Арс написал.
Света с улыбкой на лице печатает что-то.
— В разговоре из него и слова не вытащишь, а по телефону «доброе утро, мой Светлячок», пишет, что скучает, любит. Такой милый, поганец.
— Повезло тебе, — а у меня ничего такого нет и не будет. Никаких милых смсок, ласковых слов, ухаживаний и свиданий. И виновата в этом я сама. Не стоило доверять Жене.
Куча хороших парней бегали за мной, а я все верила в сказку, что приедет Женя и заберет меня. Верила детскому обещанию.
— Прости, Юла. И у тебя все будет. Ты просто не того выбрала. И я виновата. Нельзя было тебя с ним отпускать.
— И чтобы ты сделала? Наручниками к себе приковала? Я сама пошла с ним.
Раздается звонок в дверь. Слышу голос Нины, как сестра переговаривается с папой Светы. Напрягаюсь. Через минуту сестра заходит в кухню.
Строгий взгляд, брошенный в мою сторону. Такой же, которым она смотрит на провинившегося ученика. Она и тигра укротит одним взглядом. Я съежилась. Виновато опускаю голову. Чувствую свою вину.
— Поехали домой, — холодно бросает, поправляя очки.
— Нин, ну ты чего? Пусть девочка поест, — возражает мама Светы.
— Дома поест, — грубо обрывает сестра.
— Ничего, Марина Владимировна. Я поеду. Спасибо, что разрешили переночевать.
— Дома то места нет, — фыркает Нина.
Я обнимаю на прощание Свету. Она шепчет, чтобы я рассказала про Толика.
До дома добираемся на маршрутке. Нина всю дорогу молчит. Злится.
— Ты каждую ночь теперь будешь ночевать где попало?
— Дом Светы — не где попало. Она моя подруга!
— Им без тебя тесно. Считаешь себя взрослой, а поступаешь как ребёнок. Вечно витаешь в облаках. Взрослеть уже пора.
— «Этот» дома? — пропускаю нотацию сестры мимо ушей.
— На работе. И не «этот», а Анатолий! Сбежала, снотворное ему подсыпала. Детский сад какой-то.
— Ты даже не знаешь почему! — Нина резко разворачивается.
— Так просвети меня.
— Твой Толик, — мнусь я.