На третий день пути они вышли к болоту: перед путешественниками расстилалась кочковатая равнина, почти скрытая от глаз белесым туманом. К этому времени все-таки потеплело и болото начало оттаивать. На взгорках росли искривленные сосны, в ложбинах были различимы черные пятна открытой воды, по краям извилистой тропы хлюпала жижа, пахло травой, которая долгие месяцы пролежала в болоте и начала разлагаться. Сквозь затянутое облаками небо время от времени пробивались солнечные лучи, которые тут же поглощал туман, и тогда казалось, что в белой туманной завесе бродят какие-то едва различимые фигуры.
Под копытами лошадей постоянно хлюпала вода, болото вздыхало, булькало, словно огромный кипящий котел. Лишь остовы мертвых деревьев, темневшие в тумане, позволяли не терять ориентации. Фальк подозревал, что, если они собьются с дороги, им придется нелегко, и поэтому пристально следил за тропой, а также за Серафимой и вампиршей — они бывалые путешественницы, и он всецело доверял их опыту.
Это была бесплодная, безжизненная земля.
Но действительно ли безжизненная?
Пожалуй, не совсем. Вечером их первого дня на болотах — и четвертого от начала путешествия — Фальк увидел, как в тумане что-то движется, что-то едва различимое, похожее на клубящийся пар. Порой эти облака пара уплотнялись и можно было разглядеть нечто походящее на человеческие фигуры. Фигуры эти блуждали в тумане — сталкивались, расходились, не произнося ни единого звука и не подавая виду, что замечают друг друга или путников.
Меж собой путешественники почти не разговаривали — каждый был погружен в собственные мысли, так что поначалу Фальк даже обрадовался: наконец-то ему было на что посмотреть, помимо мрачных и отрешенных лиц своих спутниц.
Фальк прищурился, чтобы получше разглядеть странных существ, подступавших нее ближе к тропе. Ему показалось, что в руках у них фонари, чей бледный свет слабо мерцал в тумане. Но тут порыв ветра на миг разогнал белесую мглу, открывая безрадостный болотный пейзаж, и огни тут же погасли, чтобы несколько мгновений спустя снова вспыхнуть, но уже в стороне от дороги.
Воодушевление мгновенно покинуло Фалька, на смену ему пришел страх. Он понимал, что существа из плоти и крови не и состоянии перемещаться так быстро, не могут исчезать и вновь появляться. Юноше тут же вспомнились истории, услышанные от бабушки, — истории о привидениях, которые подстерегают прохожих в тумане, набрасываются на несчастных и выпивают из них всю кровь.
— Во имя всех богов! — прошептал Фальк побледневшими губами. — Это призраки…
Джэйл, ехавшая впереди, тут же обернулась и сказала с насмешливой улыбкой:
— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но, увы, это не призраки.
— Вот как, в самом деле? — пробормотал Фальк, не отрывая взгляда от огней, которые продолжали свой странный танец в белесом тумане. — И что же это тогда?
— Блуждающие огни.
Фальк покачал головой:
— Звучит зловеще…
— Не более зловеще, чем болотный газ, — рассмеялась Джэйл. — А это он и есть.
— А разве болотный газ не опасен?
— Не опаснее, чем тот газ, что раздувает твои собственные кишки, — вмешалась в их разговор Зара, демонстративно зажав нос рукой и морщась. — Отвратителен — и только!
— О… — сумел выдавить Фальк.
Ему не очень нравилось то, что он испугался пузырей болотного газа. С другой стороны, его бабушка свято верила, что призраки существуют, а в деревне ее считали очень умной женщиной.
Меж тем серафима продолжила, уже без улыбки:
— Думаю, блуждающие огни — это самое невинное из всего, что встретится нам на пути. А здесь таится немало настоящих опасностей. Эта местность совершенно не исследована, ибо тут нет ничего, что могло бы заинтересовать как самого короля, так и торговцев. А болота всегда негостеприимны. — Она пощелкала языком и натянула повод, заметив, что лошадь слишком близко подошла к краю тропы. — Прежде в этих местах нередко пропадали люди. И всякий раз тем, кто отправлялся на поиски, не удавалось обнаружить даже тел несчастных. Потому эти места и называют Гиблая топь.
— Гиблая топь, — невольно повторил Фальк и поежился.
Он почувствовал, как по спине стекает струйка холодного пота, и поплотнее запахнул плащ. Нет, это место ему решительно не нравилось, и он не мог дождаться, когда они выберутся из проклятой трясины.
Однако путешественники двигались чрезвычайно медленно — следовало соблюдать осторожность. Иногда Фальку казалось, что они топчутся на одном месте. Вокруг царила все та же зыбкая туманная полутьма, даже голоса путешественников звучали тускло и приглушенно. «А что, если мы заблудились? — подумал Фальк, чувствуя, как у него начинает сосать под ложечкой. — Что, если мы обречены блуждать здесь вечно?» Ему очень хотелось спросить у Джэйл, хорошо ли она знает дорогу, но он не решался.