Волшебники заговорили между собой вполголоса. Было ясно, что они, как и Годрик, изо всех сил стараются казаться невозмутимыми, но на самом деле чрезвычайно обеспокоены. Однако невозможно было понять, что взволновало их больше — дерзость Джэйл или ее слова о возрождении культа Саккары.
Наконец Годрик поднял руку, призывая своих коллег к молчанию. Они подчинились — по крайней мере среди них Годрик обладал известным авторитетом.
— Вы сказали «культ Саккары»? — переспросил верховный волшебник и усмехнулся. — Культ Саккары? Врата ада? Демоны Хаоса? — Годрик покачал головой, едва удерживаясь от смеха. — Почтенная серафима, я бесконечно уважаю вас и нашего мудрого короля, да пошлют ему боги долгую жизнь, но боюсь, я неправильно вас понял. Во имя всех богов, что за странные фантазии приходят вам в голову? Могу ли я узнать, что навело вас на эту абсурдную мысль?
— К моему величайшему сожалению, это не фантазия, — возразила Джэйл.
И она вкратце сообщила волшебникам о том, что привело ее, Зару и Фалька в Штерненталь, — о бестиях, убивавших девушек в Мурбруке, и о том, что подобные убийства совершались и в других местах. О том, как они с Зарой выследили в лесу под Мурбруком зверя-убийцу, о том, как они выяснили, что зверь исполнял приказы священника Сальери, о других людях, внешне ничем не приметных, которые охотились за сердцами невинных девушек в других городах Анкарии. Джэйл сообщила, как сначала заподозрила, что магистр Илиам Цак взялся за старое. Однако позже они узнали, что во главе возрожденной секты стоит не Илиам Цак, а его бывший соратник и правая рука — Измаил Турлак. Джэйл рассказала об их встрече с Виглафом в башне Илиама Цака и о том, как Виглаф попытался их убить.
Наконец Джэйл умолкла. Молчали и волшебники. Им явно требовалось время, чтобы осмыслить услышанное и обдумать ответ, ибо косвенно она обвинила их в том, что они не отнеслись с должным вниманием к возрождению культа Саккары и не уничтожили в зародыше величайшую опасность для всей Анкарии.
Наконец Годрик заговорил:
— Итак, в первый раз, когда вы пришли сюда и я спросил вас о причинах вашего визита, вы мне солгали? В таком случае объясните мне, почему мы должны верить вам теперь? Тем более что все рассказанное вами больше похоже на сказку. Вы находитесь в Штернентале всего один день и полагаете, что узнали о происходящем в городе больше, чем мы, живущие здесь уже много сотен лет? Никогда не думал, что услышу подобные обвинения от одной из Защитниц Света. Уверяю вас, вы ошибаетесь, и прошу вас набраться мужества, чтобы признать свою ошибку. Мне очень жаль Виглафа, мне больно слышать о том, какая судьба постигла его. Но клянусь, что бы он вам ни рассказал, это было его собственной, ни на чем не основанной фантазией. Я клянусь вам в этом. — Его голос окреп и зазвучал громче и тверже. — Я клянусь, что все, что рассказал вам Виглаф, — абсолютная бессмыслица, и я не знаю, что заставило его лгать вам. Культ Саккары мертв уже много столетий, и никто из живущих в Штернентале никогда и в мыслях не имел открыть врата ада и выпустить на свободу демонов Хаоса. Это — полный абсурд и бессмыслица. Мы служим королю и Анкарии, и у нас нет никаких оснований замышлять зло.
— Почему вы так уверены? — спросила его Джэйл. — Почему вы уверены в этом Измаиле Турлаке? Вы доподлинно знаете его намерения? Я бы хотела сама увидеться с ним и поговорить. Где мне его найти?
— Там, откуда вы пришли, — сказал Годрик, и губы его расплылись в язвительной усмешке. — На кладбище. Измаил Турлак умер и был погребен несколько десятилетий назад. — Годрик явно наслаждался изумлением гостей. — Позволю себе упредить ваш следующий вопрос, — продолжил он с преувеличенной любезностью. — Нет, Измаил Турлак не был убит. Он умер от старости, он просто устал от жизни и прекратил омолаживать себя. Но даже если бы он был сейчас жив, то едва ли смог чем-нибудь помочь вам. Он, как и все мы в Штернентале, отрекся от запретных темных искусств. Повторяю, мы все хотим одного — стать полезными членами общества и очистить нашу репутацию от любых подозрений. — Он внимательно посмотрел серафиме в глаза, будто желая удостовериться, что его речь произвела на нее впечатление. — И я еще раз со всей ответственностью заявляю вам: в Штернентале нет и никогда не было ни одного волшебника, который был бы членом возрожденного культа Саккары. И я полагаю, что в скором будущем…