Паук отпрянул и жалобно запищал. Звук был слишком тихим, чтобы разбудить вампиршу или серафиму, но он напугал одного из коней, тот всхрапнул и отпрянул назад, звякнули удила, и Джэйл наконец проснулась.
Ей понадобилась лишь пара секунд, чтобы понять, что происходит. Сначала ей показалось, что она все еще видит сон — легкий дымок над костром, белоснежный кокон на том месте, где недавно лежал Фальк, и громадные пауки, которые, заметив Джэйл, тут же бросились к ней. Времени на раздумья не было, и Джэйл стала действовать. В следующее мгновение она вскочила, выхватила меч и опустила его на ближайшего паука, разрубив того пополам. Из рассеченного тела потекла слизь.
— Проклятая тварь! — воскликнула Джэйл и ударила снова.
Краем глаза она успела заметить, что Зара тоже проснулась. Это было как нельзя кстати. Пауки являлись серьезными противниками: их оказалось много, а главное — одного укуса было достаточно, чтобы вымести человека из строя. И не только человека. Поэтому Джэйл обрадовалась, что Зари будет с ней в этом бою.
Пауки, казалось, не обратили внимания на гибель своих сотоварищей, и двое прыгнули на Джэйл. Она попыталась стряхнуть их, но опоздала. Почти одновременно та жвала пробили ее одежду и вонзились в тело — один паук укусил серафиму в левое плечо, другой — в правую руку. Рука мгновенно оледенела, пальцы разжались, и Джэйл выронила меч.
Однако одолеть ее было не так просто, как Фалька. Недаром в ее жилах текла кровь древних богов. Усилием воли Джэйл удалось удержаться на ногах. Она заставила себя сделать несколько шагов по направлению к Фальку. На голову юноши взгромоздился один из пауков и поднял жвало, намереваясь добить жертву. Ударом ноги Джэйл отправила его в костер. Бестия покатилась по земле, как огненный шар, затем ударилась о ствол дерева и лопнула, разбрызгивая мерзкую слизь во все стороны.
Остальные пауки на мгновение притихли, словно захотели почтить память погибшего товарища, а затем снова бросились в бой. Трое из них прыгнули на Джэйл и вонзили в ее тело свои жвала — серафима оказалась слишком слаба, чтобы сбросить их. Яда, попавшего ей в кровь, было достаточно для того, чтобы свалить слона. И все же она из последних сил держалась на ногах и искала взглядом Зару.
Джэйл увидела неясную темную тень в стороне от костра. Что задумала Зара? Неужели она хочет скрыться, воспользовавшись тем, что пауки не обращают на нее внимания? Тогда им с Фальком конец, а главное — никто никогда не узнает, кто скрывается за страшными ми в Мурбруке. Джэйл не хотелось верить в предательство вампирши. Пусть Зара чудовище и не многим лучше этих пауков, но в ее теле жива человеческая душа — душа воительницы, знающей, что такое долг и честь.
— Эти твари… — прохрипела серафима, — они… очень опасны… — Слова давались ей с трудом. — Их яд… все растворяет… мышцы, кости, плоть… все в кашу… убей… убей их.
Это было последнее, что смогла выговорить Джэйл, — она побледнела и рухнула на землю рядом с Фальком. И тут же пауки накрыли ее тело живым мохнатым ковром.
И в ту же секунду Зара выпрыгнула из темноты, выхватив из ножен оба своих меча. Клинки засвистели в воздухе, и самый крупный из пауков простился с жизнью. Оставшиеся монстры тут же бросились на нового противника. Три, четыре, нет, сразу пять жвал готовы были вонзиться в Зару. Но вампирша не стала легкой добычей. Она крутанулась на пятке, и ее мечи взлетели, словно крылья птицы. Землю оросила зеленая слизь. Двух пауков Зара рассекла одним ударом, еще трех серьезно ранила, и тварям пришлось отступить. Однако Зара мгновенно оказалась среди них, она будто танцевала, но ее клинки выполняли свою работу, не останавливаясь ни на мгновение. И с каждым вздохом Зара произносила эпитафию очередной твари:
— Девятнадцать… двадцать… двадцать один…
Она была неутомима, внимательна, осторожна и неумолима. Пауки разбегались в разные стороны, прятались за камнями, пытались взобраться на скалу, но клинки Зары настигали их всюду.
Она досчитала до тридцати двух, когда все неожиданно закончилось. Небольшая площадка, на которой путешественники расположились на ночлег, опустела. Пауки как будто услышали сигнал, предназначенный только для них, — мгновением раньше они были здесь, и вот их уже нет. Зара лишь успела отрубить ногу последнему из убегавших, затем прикончила гадину и воскликнула торжествующе:
— Тридцать три!
Затем она внимательно осмотрелась. Ей не верилось, что пауки просто бежали с поля боя. Однако вокруг не было ничего подозрительного. Зара глубоко вздохнула и расслабилась. Во время боя она испытывала жгучий восторг, но сейчас радовалась, что битва закончилась, — в те минуты, когда ею овладевала жажда убийства, как и в те минуты, когда ею овладевала иная жажда, Зара ненавидела себя.