В течение следующего часа я бесцельно блуждал по обширному дворцовому парку, переходя с одной аллеи на другую. Изредка мне встречались люди, с которыми я в лучшем случае вынужден был учтиво раскланиваться, а в худшем — вступать в разговор. Такие «случайные» встречи происходили чем дальше, тем чаще, а собеседники становились всё более словоохотливыми. Вскоре мне это надоело и я принялся искать укромное местечко, где мог бы не отвлекаясь предаваться размышлениям.
К парку примыкал ограждённый со всех сторон сад, как я убедился, совершенно безлюдный; очевидно, он был предназначен только для избранных. Я без колебаний отнёс себя к этой категории, поскольку был гостем наследного принца, и не сомневался, что буду пропущен внутрь, если обращусь с такой просьбой к компетентным лицам. Однако мне не хотелось афишировать своих намерений — ведь и среди избранных хватает любопытных, поэтому я просто улучил момент, когда поблизости никого не было, встал на невысокий каменный парапет забора и... нарушил мной же установленные правила поведения в этом мире, которые время от времени всё-таки приходилось нарушать. Если кто-нибудь и наблюдал за мной в этот момент, то ему показалось, что я непостижимым образом ухитрился протиснуться между прутьями решётки забора.
Проникнув без приглашения в сад, я неторопливым хозяйским шагом направился вглубь и шёл, пока забор не скрылся за деревьями. Здесь действительно было гораздо спокойнее и уютнее, чем снаружи. После недолгих скитаний по саду я облюбовал удобную скамью в тени разлогого дерева и уже собирался сесть, как вдруг увидел женщину в крикливом ярко-красном платье, которая шла по дорожке в моём направлении. Прятаться смысла не было — она заметила меня раньше, чем я её.
И это ещё не всё. Женщину в красном догоняла высокая и стройная черноволосая девушка в белых шортах и розовой блузке. Я с досадой подумал, что моим надеждам на уединение сбыться не суждено.
— Ваше величество! — громко окликнула девушка.
Женщина в красном (королева!) остановилась и повернулась к ней.
— Вам нужно вернуться, — продолжала девушка, сбавив шаг. Она сказала что-то ещё, но уже не так громко, и я не разобрал её слов.
Королева отрицательно мотнула головой и, видимо, принялась возражать. Девушка настаивала, не собираясь уступать. Их спор затянулся.
А я тем временем осознавал всю неловкость своего положения. Меня так и подмывало смотаться отсюда, пока женщины заняты разговором, но это сильно смахивало бы на позорное бегство провинившегося школьника и было ниже моего достоинства. Я оставался на месте и мужественно ожидал дальнейшего развития событий.
Девушке наконец удалось убедить королеву. Та неохотно кивнула, почему-то погрозила ей пальцем, затем бросила на меня быстрый взгляд и направилась в обратную сторону. Похоже, гроза миновала.
Некоторое время девушка стояла на месте, глядя вслед королеве, потом подошла ко мне. Первое, что поразило меня в ней, это редкое сочетание натуральных чёрных волос и снежно-белой кожи, совсем не тронутой загаром. Кроме того, девушка была очень высокая — по меньшей мере, метр восемьдесят, — и мне не приходилось смотреть на неё сверху вниз; это было приятно. Я подумал, что если вдобавок она наденет туфли на высоких каблуках, то мы с ней будем почти одного роста.
— Как вы сюда попали? — вместо приветствия спросила девушка. — Перелезли через забор?
— Перепрыгнул, — шутливо ответил я. — Прыжки с шестом мой любимый вид спорта.
— Увидев вас в окно, я решила, что вы увлекаетесь корридой, — заметила она. Её реплика показалась мне странноватой. — И поспешила вам на помощь.
— Вы выручили меня из затруднительного положения, — подхватил я. — Было бы неловко встретиться с её величеством, ещё не будучи официально представленным.
— Что?.. — В глазах девушки мелькнуло непонимание, но уже в следующую секунду она согласно кивнула: — Ну да, разумеется. Если не ошибаюсь, вы Кевин Макартур?
— К вашим услугам, донья...
— Анхела.
— Очень приятно, донья Анхела.
— Просто Анхела.
— В таком случае, называйте меня просто Кевин. По рукам?
Анхела ответила мне обворожительной улыбкой:
— Договорились... А знаете, Кевин, вы очень похожи на свою кузину.
Я ухмыльнулся:
— Неужели? Впервые слышу.
Она пожала плечами:
— Наверное, мне показалось. Самовнушение и всё такое. Вообще-то я узнала вас, потому что видела старую запись, где вы сняты вместе с Рикардо на вашей прощальной вечеринке. В отличие от него, вы почти не изменились.
— Здоровый образ жизни, — объяснил я. — Регулярные занятия спортом.
— Прыжками с шестом?
— И корридой.
Анхела рассмеялась, изящно прикрыв ладонью рот. Она была необычайно красива, по мне даже чересчур — как картинка. В её красоте было что-то от рафинированности. Идеальные пропорции фигуры, безукоризненно правильные черты лица почти не давали простора для воображения; глядя на неё, нельзя было представить что-нибудь более совершенное. С такой внешностью хорошо быть моделью, но быть просто женщиной — не мёд. Я видел, что Анхела понимает это и пытается бороться со своей красотой. На её лице не было ни грамма косметики, в которой, к слову сказать, она и не нуждалась, а её роскошные чёрные волосы были небрежно собраны на затылке и скреплены заколкой. Впрочем, с последним она явно перестаралась, это придавало её лицу излишнюю строгость. На мой взгляд, ей больше подошли бы распущенные, слегка всклокоченные волосы, что должно было смягчить её жёсткую красоту.
Правда, Анхелу ещё выручали глаза — столь же необыкновенные, как и всё остальное. Какой-то циник, уж не помню, кто именно, в одной из своих книг написал буквально следующее: «Не девственница — это у женщин по глазам видно». Конечно, не исключено, что у этого писателя было особое чутьё на девственниц, но лично мне никогда не удавалось вычислить девственницу по глазам. Другое дело, что в женских глазах можно увидеть опыт либо отсутствие оного, невинность — а это отнюдь не синоним девственности. Невинность суть состояние души, образ жизни, способ мышления, форма восприятия окружающего мира; невинность имеет лишь самое косвенное отношение к девственности.
Взгляд больших чёрных глаз Анхелы выражал удивительное сочетание невинности и опыта, бесшабашного озорства и здравомыслия, какой-то детской наивности и зрелой рассудительности с некоторой долей скептицизма. Я бы не рискнул держать крупное пари относительно её возраста — с равной вероятностью ей могло быть и двадцать, и тридцать лет, — но так, ради спортивного интереса, я поставил на двадцать пять.
— Пожалуй, мне пора сматывать удочки, — сказал я.
— В каком смысле? — не поняла Анхела.
— Махнуть через забор обратно в парк.
— Это вовсе не обязательно. Можете оставаться здесь хоть до самого обеда.
— А королева?
— Она не вернётся. У неё... много дел. Вам нравится этот сад?
— Да, прелестное местечко.
— Вот и прогуливайтесь. Больше вас никто не побеспокоит.
— А вы не составите мне компанию? — неожиданно для самого себя предложил я.
Анхела покачала головой — но не очень решительно.
— Сейчас я занята.
— Дела могут подождать, — настаивал я. В какой-то момент нашей беседы у меня резко поменялось настроение, и я больше не хотел оставаться один. — Полчаса ничего не изменят.
— Ну... Наверно, вы правы. Всегда можно выкроить лишние полчаса. Если понадобится, отменю вечернюю партию в теннис.
— Помилуйте, Анхела! Я не требую от вас такой жертвы.
— Никаких жертв. Я просто меняю одну форму отдыха на другую. Мне будет приятно пообщаться с человеком, о котором я много слышала.
— Тогда присядем?
— Лучше пройдёмся. Я и так большую часть дня провожу сидя.
Мы не спеша пошли по дорожке. После короткой паузы в нашем разговоре, я сделал глубокомысленное замечание:
— Видно, вы не из тех женщин, что просто бездельничают при дворе.
Анхела кивнула:
— Совершенно верно. Безделье не моя стихия. Нужно уметь ничего не делать, иначе умрёшь со скуки. Это целое искусство, которым я так и не смогла овладеть... — Она вздохнула. — Знаете, порой я завидую людям, получающим удовольствие от праздной жизни. Мне это не дано. Как говорите вы, англичане, я типичная working girl10.