Лиша, главное, о чем я тебя прошу — не лей по мне много слез. В жизни всякое бывает. Если так случилось, что я тебя подвел и откинулся — не сердись, но и скорбеть всю жизнь не надо.
Встреча с тобой изменила всю мою жизнь. Какие бы трудности мы ни встречали на пути, я был счастлив каждую минуту, когда находился рядом. Знаю, тебе пришлось многое пережить. Но я уверен — ты справишься со всем.
Спасибо тебе за поцелуи, спасибо за тепло и спасибо за ту волшебную ночь. Пусть в тебе всегда будет столько же страсти, как тогда.
Не прекращай бороться с болезнью, ищи врачей, лечись, не опускай руки. Я в тебя верю.
Надеюсь, с тобой Малатеста превратится в место, где действительно хочется жить. Место, которое любишь.
Лиша, если получится, пожалуйста, передай второе письмо моим родителям на Бартанеле, адрес написал.
Времени долго писать сейчас нет. Завтра битва, а мне так хочется хотя бы пару часов полежать, обнимая тебя. Ты сейчас спишь, завернувшись в спальник. Ты такая спокойная и очень красивая.
Прости, что больше не рядом.
С любовью, Васко».
Магдалина перечитывала это письмо, сидя в кабине «Зефира», уже бесчисленное количество раз и все равно плакала. Она сняла с уха одну из сережек, подаренных Васко, и поцеловала ее.
Вырваться на остров Бартанела, родину Васко, она постаралась как можно скорее, сразу после выписки из больницы.
Отсеки ее альмогаварского корабля благодаря постоянно работавшим маленьким роботам сохраняли стерильную чистоту. Но Бучи все равно скучала по потрепанной «Ластель», маленькому медицинскому кораблю, подбившему боевой крейсер. Майор был не единственным, кого она потеряла. Думая о нем, она вспоминала и об Изи. А также обо всех, кто пал смертью храбрых в ходе кампании.
Полет из Латрека в Корту, родной город Васко, занял всего полчаса. Одна планета, как-никак. После приземления Магдалина облачилась в легкое черное платье и туфли, погрузила небольшой багаж на нового робота-помощника и отправилась в путь.
Чтобы добраться до дома родителей Васко, нужно было выехать за город. Бучи решила поехать на поезде. Теперь она стала полноправным протектором и использование машины считала неправильным. Народ должен видеть, что она не боится. На «Зефире» она полетела только потому что так быстрее. Дел навалилась куча, и время стоило тщательно планировать.
Кто-то из пассажиров ее узнал, кто-то даже поздоровался, но в целом всем было плевать. Устроившись у окна, Магдалина принялась смотреть на проплывающие за окном пейзажи. Милые кирпичные домики, обвитые лианами, перемежались с участками тропического леса.
Долгие годы между Малатестой и Бартанелой шла вялотекущая гражданская война. Население острова добивалось широкой автономии, но империя выступала против. Перемирие не решило всех проблем. Таледа Чируви ненавидела бартанельцев и постоянно проводила на острове проверки с целью выявления террористов.
Только после победы Магдалины обновленный Кнессет дал острову желаемую автономию. Бучи надеялась, что в этих жарких краях наконец-то станет спокойно.
На остановке «Море» она вышла на станцию и по мощеной улочке отправилась по адресу, указанному на письме майора. Ей стало не по себе. Родители Васко знали о гибели сына. Как они встретят девушку, которая устроила войну с империей, на которой пал Васко, она не знала.
Прохожие приветливо реагировали на Магдалину, идущую с носильщиком, предлагали купить фруктов и сладости. Приобретя гостинцы в одном из магазинчиков, она села верхом на работа и отправилась дальше.
Дом Васко имел два этажа и находился в глубине дворов. Нажав на дверной звонок, Магдалина затаилась в ожидании. Открыл ей пожилой мужчина, который, несмотря на годы, поразительно походил на Васко. Бучи чуть не ахнула от сходства, но взяла себя в руки.
— Добрый день, господин Ампаро. Меня зовут Магдалина. Я хорошо знала вашего сына и привезла его письмо.
— Здравствуйте, госпожа протектор, проходите.
Отца Васко звали Валентиан. Мужчина оказался приветлив и предложил чаю. Пройдя на небольшую кухню, Бучи увидела пожилую женщину, сидящую в кресле.
— Лана, это Магдалина, подруга Васко. Она пришла передать его письмо.
— Какая милая девочка. А когда Васко приедет? — спросила старушка.
— Простите. У моей жены уже десять лет как недуг. Забывает все. Хорошо хотя бы меня помнит пока что. Я говорил ей о гибели сына, но она не понимает. Бывает, вспомнит что-то, но ненадолго. К сожалению это или к счастью, не знаю. Присаживайтесь, сейчас чайник поспеет.