Но что везучему Майку делать дальше, когда из шахты вылезет? Ясно что, найти Родригеса и всё ему рассказать. О Маде — только ему. Об итогах экспедиции сначала ему, а дальше... Есть опасения, что Стэнтону дела теперь не замять; значит, начнут расспрашивать и другие начальники.
Как погиб Дэй? Как погиб Оукс? Как погиб Гильденстерн? На первые два вопроса придётся ответить честно, только без лишних подробностей. На третий придётся честно соврать. Мол, не знаю, совсем не знаю. И предположить неучтённую вылазку зомби.
Кстати о зомби. Не прорвались ли и на самом деле? Что им решётка — тьфу! — когда крысы... Крыс зомбификатор из вентиляционной шахты может рассылать куда угодно. По-хорошему, его бы там нужно замуровать; кажется, эта идея до сих пор не звучала, но, может, Барри Смит и сам догадается? В любом случае, не спускаться же снова, чтобы её предложить.
Да, наверное, шахту замуруют, и всем выйдет облегчение. Разумеется, если ещё не поздно. Что, если Кай вот так поднимается, а внизу в живых уже никого? Пока топаешь по лестнице в одиночестве, всякое на ум взбредает. Нет, серьёзно, как-то подозрительно всё затихло! Клеть, вон, давно не двигалась, тросы застыли в одном положении...
Не последствия ли это рейда по зачистке вентиляционной шахты, который Стэнтон при посторонних анонсировал на грядущие времена, но мог ведь начать и сразу по их уходе, с обычной своей оперативностью? Барри в тот раз повезло разобраться не только с крысами, но и двоих зомболюдей с бластерами не пропустить далеко в шахтные лабиринты. Но везение штука переменчивая. Неужели?
Если так случится, что выберешься из шахты совсем один, опрашивать будут куда как придирчивей! Заподозрят даже и в том, в чём невиновен.
2
Кай выбрался из недр на поверхность. Снаружи не выросла стена из вооружённых до зубов охранников. Никто не суетился, закладывая взрывчатку, чтобы обрушить на головы зомбяков Ближнюю шахту. Даже стационарный бластер в огневом гнезде на вышке беспечно пялился в небеса, тогда как стрелок сидел у её подножия на рассохшемся табурете и в мирной задумчивости уплетал какое-то из мерзейших блюд Оломэ.
Под забором в ожидании вездехода толпилась шахтёрская смена. Рудокопы лениво болтали о Стэнтоне, о руде, о спецодежде. Пару раз даже поминали Особую штольню, но без малейшей аффектации. Мол, не знаешь, что за везунчики там нынче работают? Мол, не знаю, но, кажется, они не везунчики. Что так? Да смертность резко повысилась. А, ну бывает...
То есть, пронесло? Может, и нет, но здесь, наверху, опасность показалась преувеличенной. Вот что делает с уравновешенными людьми потеря своего имени.
Подкатил вездеход. За рулём сидел Олаф. Кай забрался к нему в кабину. Олаф спросил:
— Ну как?
— Потрясающе! — с чувством ответил Кай. — Бенито на месте?
— Пока да. Между прочим, ждёт твоего отчёта, — внимательно взглянул Олаф. — Вижу, там что-то важное, раз слова из тебя не вытянешь.
Так ведь не тянул ещё! А Кай так хотел держаться непринуждённо.
— Ладно, — сказал, — не обижайся, но Родригесу расскажу первому... Ну так что, может, будем уже трогаться?
— Погоди, — усмехнулся водитель, — шахтёры ещё не сели.
3
Пока вездеход плавно катил наезженной дорогой по сумеречному лесу, Кай попытался вздремнуть, но сон не шёл. Тогда он решил употребить время до Нового Бабилона с большим толком. Подготовиться к разговору с Родригесом всяко не помешает. Особенно если хотел бы не только передать добытую информацию, но что-то взять и себе.
Да. Выстроить эту беседу желательно самому. Даром что у Бенито истинный талант подчинённых опрашивать, и даже при полной твоей неготовности всё нужное непременно вызнает. Оно-то так. Но вызнает — значит, возьмёт на себя всю полноту ответственности. А сам ты при чём останешься? Однако, как стало ясно, загадка из Ближней шахты находится на твоём поле. В смысле, на ксеноисторическом, о котором, так уж случилось, никому, кроме Родригеса, не расскажешь.
Твоё поле, тебе и решать. Недавняя экспедиция показала, что решать только тебе. Ксенокультура! Дилетант без пояснений эксперта не въедет, а с подробными пояснениями не успеет ничего предпринять. Чтобы успеть, эксперт сам должен владеть ситуацией. Всей ситуацией, а не только лишь редкими знаниями по логике
— Репетируешь? — сочувственно подметил Олаф. — Поди, не просто будет перед шефом отчитаться? Ой, ладно, молчу, молчу.
Каю было лень ему растолковывать, что перед Бенито хотелось не то чтобы отчитаться, что многие вопросы накопились у него самого. Не ответив, он снова ушёл в себя. Да. Вопросы к Родригесу. Строго говоря, давно с языка просятся. Ведь явились не в ходе сегодняшней следственной экспедиции, намного-намного раньше. Обсуждение их до сих пор не состоялось. Отчего?
По двум основным причинам. Постоянные разъезды Бенито, это раз. Во-вторых, неудобная привычка Кая доходить до большинства истин своим нескорым умом даже при отличной возможности быстро о них спросить.
Зомби, пришедший к мосту в день знакомства Кая с Новым Бабилоном. Почему было не выспросить о нём: если не у Бенито, так у любого другого разумного человека? Помнится, охранник с моста предостерёг его от развития темы, провоцирующей панику. И он на это повёлся! Притом, что имел сотню случаев убедиться: о зомби, шагающих к бабилонским стенам, весь посёлок давно в курсе! После возникла тема о хвандехварах. Панику в Бабилоне тоже могла вызвать неслабую. Но о рептилиях Кай с людьми разговоры заводил, а о зомби — ни-ни, словно его не касается. А ведь враньё! Коснулось, причём в самом начале: у Кая тогда, у моста, были все шансы ближе познакомиться с зомбяком, а не с посёлком.
Новый вопрос к Родригесу: о Ближней шахте с Особой штольней. Известно ли, что за ксеноартефакты добывали шахтёры? Если неизвестно, тогда вообще непонятно, чем занята в колонии его тайная служба. Разве что тем же, чем и дармоедская Башня Учёных. А если всё же известно... Может быть, стоило Кая в это знание посвятить чуть раньше? Причём догадаться предупредить не мог никто иной, как Бенито. Лишь он помнит Кая не Михаэлем-ксенозоологом.
Что ещё не спрошено? Разумеется, о Новом Зеоне. Что за люди такие, какова их история, в чём их истинные бабилонские интересы. Каю знать важно, тем более — на него обещали выйти. С Джерихоном тоже не всё понятно: зачем его переманивать? Только ли в морских чудовищах дело, либо имеется скрытая цель, прозрачная для Бенито. И, очень кстати о Зеонско-Джерихонском вояже, будет спросить о водителе Брандте. Что за человек он, по мнению Родригеса? Какую игру играет? С открытыми ли глазами играет, или передвигается по доске, как глупая пешка?
Что ещё? Музыканты из 'Оу Дивиляй'?.. Нет, вот уж это, пожалуй, вопрос не к Бенито. Ребята бы сами ему о себе рассказали, стоило с ними подольше посидеть. Но до того ли тогда было Каю? Перед поединком — не до того, сразу после него тоже. А после — малейшая вероятность встретить зануду Мада отвращала его от общения. Да и в Мэдисоне ли дело? Не скучать и в диалоге с собой — как это в стиле юрбургских учёных червей!..
Хотя сам вопрос всё же отнюдь не праздный: что их на самом-то деле сподвигло посетить Эр-Мангали с концертным туром в один конец? Кай, вроде, и пытался узнать, но Драйхорн отшучивался, Сони переводила тему, Флексиг с отсутствующим видом дудел в рожок или выводил трели на марсианской волынке. Что-то скрывали от 'нового друга'? Не мудрено: 'друг Майк' ведь и сам перед ними не больно-то раскрылся...
И наконец, Мад. Не так он, как его организация и всё, что связано с нею на Эр-Мангали. С интригами, тайнами, с моментом её засветки, который Родригеса раздосадовал и озадачил. Чем ассасины впервые себя выдали?
Для Кая Гильденстерна это вопрос далеко не праздный. Кай Гильденстерн должен узнать побольше о Маде. Потому что Мад Кая Гильденстерна уже убил и ещё раз убьёт, если почему-либо сочтёт ожившим. И даже в случае ликвидации Мада, кто поручится, что неточно исполненный заказ не возьмёт на доработку другой ассасин-смертник?