— Такой принципиальный?
— Парню важно к себе уважение. Он и с Альянсом таков. Когда переговорщики наглеют, имеют потом от него кучу неудобств. Не спускает он им пренебрежительного тона. Вот и 'Оу Дивиляй' заказал, чтобы тамошних наглецов озаботить, а вовсе не для услаждения своего слуха.
Верно! Всё сходится, подумал Кай. Потому-то Драйхорн и поёт не в элитной части посёлка, а на гниловатой эстраде перед грязной лужей. Как подарок бабилонским шахтёрам со щедрого флоресовского плеча.
5
— Засыпаешь? — проницательно заметил Бенито. — Взбодрись, не то упадёшь с табуретки.
Кай обнаружил, что на протяжении потрясающе интересной истории правителей Нового Бабилона его внимание немного плыло, а уж дальше... Вот теперь уже начал беззастенчиво клевать носом. В вездеходе проспаться не удалось, так в неподходящий момент накрыло.
Это какой вопрос обсуждается? О Новом Зеоне? Кай пробормотал извинение, растёр кулаками покрытые щетиной щёки, деловито спросил:
— Ну так что тогда сделал преподобный Гаррис?
— Гаррис увёл свою паству в старый, давно заброшенный посёлок, расположенный в низине близ двух обвалившихся шахт. Ему было видение назвать это место Новым Зеоном и там остаться. Флорес ему не препятствовал, он ведь знал Гарриса, причём знал его с неплохой стороны. И, кажется, втайне истолковывал его видения в свою пользу. В гаррисовых проповедях всё вертится вокруг пришествия в Эр-Мангали великого героя. Ну так вот, Флорес именно этим героем себя и вообразил. Разумеется, вопреки очевидности, в каком-то своём, потаённом смысле.
— А остальные посёлки тоже, что ли, этот Гаррис назвал?
— Да, именно он. Один ведь почерк.
И единый смысл, для историка понятный.
— А что же потом? Флорес и Гаррис всё-таки поругались?
— С Гаррисом — нет. Но в Новом Зеоне Гаррис уже не у руля. В его кругу появились другие люди с видениями. Бартоломей, Амос — они-то его и оттёрли. В том конкурирующем учении, которое они привнесли, герой уже мало что значит, а на первом плане — тема града на холме, который непосвящённым видится впадиной. Вот на этих-то Флорес уже рассердился и запретил проповедовать в Новом Бабилоне. Ага, под угрозой смерти.
Слово 'смерть' хорошо взбадривало. Даже в постороннем тебе контексте. А уж водителя Брандта, наверное, приводило в такое нервное возбуждение, что бедняге только и оставалось, что давить ящеров.
— Брандт — законспирированный агент Зеона?
— Скорее всего. Но плоховато законспирированный. Поэтому, думаю, его несколько раз перевербовали. Что-то сделает в пользу Зеона — сразу передаст в Джерихоне. О реакции джерихонцев оповещает ближнее окружение Флореса. Об ответных шагах Флореса стучит в Свободном Содоме. И в таком незавидном колесе вертится пожизненно.
— Надо же! А 'ближнее окружение' Флореса, это ведь и вы?
— Нет, — покачал головой Бенито, — ни я, ни моя служба с Брандтом дела не водит. На нём просто негде печати поставить. Но тип он, конечно же, колоритный. Послушать, что выскажет просто так, иногда бывает полезно. Из-под маски полного дурачка может всякое выдать. Как и спрятать за экраном внезапно постигшей амнезии.
— Всё-таки странно, что он до сих пор живой, — Кай подавил зевок.
И подумал: может быть, потому живой, что шутовство защищает. С таким водителем не соскучишься. По дороге знай не зевай.
— Близится утро, — сказал Родригес.
За окном серело.
— Несколько вопросов осталось...
— На другой раз? — то ли с грустью, то ли с облегчением предположил Кай. Всё-таки, на сегодня слишком уж много впечатлений. Даже чересчур. Из-за этого важные вещи воспринимаются как-то поверхностно.
— Нет уж, — возразил Бенито. — Кто знает, когда состоится следующий. Обозначенный круг вопросов чересчур значим. Его стоит осветить сейчас, благо до позднего утра время ещё осталось.
— А почему вдруг до позднего утра?
— Поздним утром просыпается Башня Учёных.
— Так меня туда пригласят? В элитную часть посёлка?..
— Разумеется, пригласят. Чтобы ответ держать.
— Так и думал, что не на поселение.
— А вот это будет зависеть от качества ответов. Удастся отбиться — отпустят подобру-поздорову. Не удастся — оставят в подвале башни. Но не жить, а для допроса с пристрастием.
— С пристрастием? В средневековом смысле? Нет, Бенито, что вы говорите: ведь это учёные!
— А кто сказал, что допрашивать будут учёные? Даже при первом разговоре будет присутствовать или Флорес, или кто-то из его доверенного круга. А при втором слабонервных уже не будет. Учёные в башенный подвал не спускаются.
6
— Итак, — сказал, потягиваясь Бенито, — новый вопрос о вербовщиках в Джерихоне. И о том, что за чудищ морских они там боятся. Да, боятся. Разумеется, и морских. Но страшнее для них фанатики, что правят в Новом Зеоне. Слишком уж этот незримый холм от них близко. И моления сектантов на их счёт очень уж откровенны. 'О падении Джерихонских стен' — кому такое понравится. Что ещё будет не лишним помнить: с Джерихоном у Флореса в данный момент полное взаимопонимание. Правда, рассорить всё же не трудно, при его-то характере. С этим всё. Напомни, что дальше?
— Кажется...
— Зомбяки на мосту. Пусть они будут предпоследними! — решил Бенито. — Расскажу вкратце самое главное. Тема богатая, но ведь некогда! Говорят, что впервые зомби из-за реки появились очень давно. Говорят, задолго до 'Карантина'. Более того, некоторые до сих пор считают, что эта система и задумана-то была из-за них.
— Из-за зомби? — Кай удивился.
— Да, чтобы спасти человечество, — Родригес усмехнулся с горечью. — Если решить, что с людьми приключилась болезнь, если дофантазировать, будто она заразная... — он вздохнул. — Тогда даже 'Карантин' выглядит как благое дело.
— Примитивная медицинская версия.
— Да, разумеется, но как повод огородить планету Галактическому Альянсу она вполне пригодилась. Почему бы не использовать повод, когда есть причины более веские?
— Известно, кто были эти люди?
— В основном шахтёры. В основном одиночки. Кого-то выгнали из посёлка, кто-то ушёл сам. Кто-то на свою задницу искал приключений. Впрочем, большую часть их сожгли, даже не спрашивая, кто.
— А откуда они появляются?
— Из одной пещеры в горе. Примерно в полутора днях пешего перехода от Нового Бабилона. Локализовали её не сразу, зато точно.
— И что в той пещере?
— Ничего не нашли. Только видели, как зомби оттуда выходят. Сперва думали за ней проследить, часовых у входа поставили. Без толку. Часовые потом сами явились — управляемыми извне телами. Потом заложили вход, но не сработало: камень на той горе больно крохкий. Мертвецы выбирались из горных полостей, вылезали не в те, так в другие щели и снова шли к Новому Бабилону, будто бы ритуал такой выполняли. Ну, разумеется, их отслеживали, бились над загадкой, да только потом устали. Когда за все годы ни малейших подвижек... Главное, что уяснили: зомби идут предсказуемо. Значит, незачем их у той горы сторожить, можно проще — у моста встретить. Во всех смыслах ведь безопаснее, даже от дикой фауны.
Родригес дал понять, что предпоследний вопрос закрыт, и попросил напомнить ему о последнем.
— Об артефактах в шахте. О следах ксенокультуры Сид.
— Этот вопрос, — Бенито поморщился, — подробно рассматривать не будем. Барри Смит его осветил сполна, мне бы его осведомлённость. Всё, что не требует специальных знаний, ты получил от него, а что требует — так то уже мной получено от тебя, и как раз в нынешнем отчёте.
— А о других следах Сида на планете? Их нет?
— Они есть. Но покуда до них не дошли руки. Будем надеяться, с твоей помощью дойдут. Я предлагаю сейчас не тратить на них время. Они будут скорее вредны тебе, чем полезны. В Башне учёных тебя не будут экзаменовать по ксеноархеологии планеты. Только Ближняя шахта. Даже Дальняя побоку. Сконцентрируйся! Действия экспедиции, их результаты, формы противодействия со стороны неведомых сил. Жертвы... Сколько участников экспедиции погибло? — последнюю фразу Бенито выплюнул быстро и требовательно, как бы не от своего имени.