Издевательство, правда? Кай намеренно усложнял речь, дабы вынудить Дантеро позволить ему мыслить про себя. Но тот, верно, с самого начала раскусил уловку и, внимательно слушая, против сложности не протестовал. Единственное что, несколько раз просил не уклоняться от заявленной цели. Выяснить факторы, срабатывающие как спусковые крючки в агрессивном и глотательном поведении Адского Червя; на другое времени нет.
Кай тупо подсчитал количества ксенообъектов, разных по цвету, форме и фактуре, но ни на какую дельную мысль эта немудрёная статистика его не натолкнула. Подумаешь, пять сфер, восемь призм, один цилиндр или четыре параллелепипеда! Некоторые объекты оказались полностью идентичными. Совпадали вплоть до орнамента — ну и что?
Частота встречаемости тех или иных артефактов ещё не проливает свет на их функцию. Форма же проливает, но, как правило, неверный, раз объекты не соотносимы ни с миром человека, ни с его анатомией. Цвет... Тут тоже стоит ввести поправку на разность земного и инопланетного цветовосприятия. Фактура... Можно заметить, как объекты меняют свою фактуру, то есть пульсируют, как бы живут. Но в этом-то не различие их, а единство. Если Адских Червей вдруг привлекает момент смены фактуры, бедняге Дантеро не удастся пожертвовать лишь частью улова. Потребуется выбросить всё, а на это он не пойдёт.
Утомлённый не свойственным ему режимом размышления вслух, Кай в какой-то момент остановился. Исчерпал все возможности? Вряд ли. Внутреннее сопротивление мешало двигаться дальше. Переполняло чувство что всё зря. Заданный способ познания артефактов с его неумолимыми фильтрами не пропустит к сознанию ни одной интересной мысли.
А тут ещё и Дантеро начал терять терпение. Пока Кай говорил, вербовщик почтительно ждал окончания научного поиска, но в конце-то надеялся на бодрое подведение итога, а не на случившееся затухание мыслительного процесса.
— И это всё? — спросил на излёте дирижаблем нависшей паузы, когда едва слышные чавкающие звуки со стороны Адских топей становились не просто доступны уху, но даже с трудом выносимы.
— Не совсем, — пробормотал Кай, — есть ещё один, чисто ситуативный способ категоризации интересующих нас предметов...
— Какой-какой? — вяло заинтересовался Дантеро.
— Я говорю о спонтанном подразделении предметов на категории, к коему прибег Райан и другие покойные охотники.
— Ну?
— Некоторые из артефактов удостоились более почётного места, — Кай кивнул на выставочные валуны, другие же не удостоились, — он указал пониже, — ну а третья категория держалась победителем при себе. Осталась ещё четвёртая, которую тупо не вынули из ящиков, но, думается, просто не хватило времени. Вскрыли бы контейнеры — содержимое мигом бы распределили. Имеется некое правило...
— Ну-ка, ну-ка, — Дантеро чуть оживился, — не поверишь, я сам голову ломаю, от чего же оно зависит. Не от товарного ли вида цацек?
— А чем определяется товарный вид? — не остался в долгу Кай. — По-моему, чистотой. Сейчас поясню. Какие-то из артефактов не контактировали ни с человеческой кровью, ни со слизью червя. Эти чисты. Их потому аккуратно выложили. Таковых, — Кай в который раз подсчитал, — пятнадцать штук. Другие, как правило, чем-то из названного запачкались. Таковых пять штук валяется здесь, под валунами, да сверх того ещё парочку там, по дороге, выжившие поленились забрать у трупов.
— Ага, по дороге — те точно! — подтвердил Дантеро, — у Джонсона была сильно замурзанная хреновина, да ещё с одной цацкой, наверное, плавали в ящике останки Хантера. Я в тот раз её, правда, не заметил, но когда будем возвращаться, можно как раз проверить... Но то по дороге, а вот здесь, — он скривил непонятливую мину, — всё же не возьму в толк, почему эти пять отброшены. Чем они нечисты? Выглядят не грязнее тех.
— Их протёрли тряпкой, — пояснил Кай, — но чище они от этого не стали. Понимаешь?
— Нет, что-то не понял, — вытаращился Дантеро.
— Ну, кроме наблюдаемой грязи есть ещё та, о какой знаешь.
Хорошо, что вербовщик в ответ закивал, а то Кай здесь вплотную приблизился к компетенции ксеноисторика. Метафизическая сторона чистоты и грязи, анальная метафорика духовных нечистот, область значений крови как ведущей субстанции в жертвоприносительных обрядах — всё это идеи, никак не переводимые на язык ксенозоологии.
— Правильно ли я понял, — только спросил Дантеро, — что загрязнённые цацки наши охотнички посчитали испорченными?
Кай согласился, не вдаваясь в уточнения, что личное мнение охотников в данном случае несущественная деталь, а специфическая замаранность сидских артефактов объективно включает эти предметы в новый, ранее не предусмотренный порядок сложного обрядового действа. Но сугубо для себя всё же отметил, что: а) даже артефакт с хорошо знакомыми функциями в результате подобной 'порчи' будет работать, но вовсе не так, как ожидалось, что исключает его целесообразное применение; б) кто-то из охотников эту особенность действия артефактов либо просёк интуитивно, либо прошёл инструктаж человеком знающим; в) данные позиции значимы при условии, что артефакты по умолчанию рассматриваются не как чудные 'цацки', а как средства для безупречного выполнения некоторых функций.
— Значит ли это, — продолжал выпытывать Дантеро, — что как раз за такими запачканными артефактами приползает из топей Адский Червь?
В быстром полёте над вязкою гладью чёрной болотной воды расхихикалась какая-то птица.
Куда подевалась логика? Кто её в последний раз видел?
Кай подавил пришедшее от усталости желание бездумно кивнуть, чтобы сказать вместо этого грустно, но честно:
— Возможно, так. Возможно, наоборот. Если два эти факта вообще как-либо связаны.
10
— Великое дело наука, — пробормотал Дантеро, — загрузит тебя по самое не хочу, а толку не добьёшься.
— Я только сказал, что категоризация цацек охотниками может иметь иной смысл, от истории про червя не зависимый.
— Ага, про смысл понял, — Дантеро вдруг аж просиял. — Скажем, экономический. Они разделили предметы так, чтобы помнить, какие из них стоят свою цену, а какие (после неких обстоятельств добычи) лишь выглядят подходяще. Их тоже можно кому-то впарить, но надо вовремя унести ноги. Так?
— Именно.
Само болото и то вздохнуло с облегчением.
— Однако, — заметил Дантеро, — есть ведь ещё предмет, который нашим дружком Райаном оказался заценен превыше бластера. Может, он среди них самый дорогой, а? Что скажешь, Майк?
— В свете сказанного выше, — заявил Кай, — стоимость райанового цилиндра сильно варьирует в зависимости от того...
— ...попала ли на него райанова кровь, — улыбаясь, закончил Дантеро.
Вот, кажется, улыбка-то здесь ни к чему, подумал Кай, но вслух произнёс иное: мол, кровь сильна. И даже капли довольно, чтобы превратить прекрасную вещь в полное барахло.
Эти слова Дантеро заинтриговали. Да так, что на месте не смог усидеть. Поднявшись с валуна напротив каевого, вербовщик направился к телу Райана разжимать сцепленные пальцы. Пока он шёл, топи не без иронии булькали и перхали, лопающиеся пузыри вовсю насыщали воздух сероводородом.
Вернувшись, Дантеро едва ли не ликовал. Он положил пред собою отнятый у 'царя горы' цилиндр и похвастался:
— Полностью чист! Крови на нём ни капельки! Спасибо, что предупредил, а то был соблазн, ты знаешь, какой? Скрюченные пальцы не разжимать, а зачистить ножиком.
Стайка меленьких птиц в кроне дерева, нависшего над болотом, наперебой расхохоталась хорошей шутке.
— Очень умно, что удержался, — одобрил Кай, — между прочим, один цилиндр, идентичный этому, в отбраковку уже попал. Вон он валяется, видишь, вторым слева?
Дантеро бросился сличать артефакты, и в этот миг...