Первый выпад мой знакомый отбил не особо напрягаясь, небрежно качнув тренировочным клинком. Сет попробовал его защиту ещё несколькими выпадами, но результат был тот же. Непреклонный Ари стоял как несокрушимая скала, отбивая атаки скупыми экономными движениями. Наконец, он решился атаковать, его меч был длиннее, чем у ван дер Тусса, так что первый выпад он мог нанести и так, но провёл его сразу после блока.
Подобно молнии его клинок размазался в воздухе и устремился в сторону лица офицера. Но Сет несмотря на малый опыт фехтования, оставался Восходящим, видимо, с неплохо развитыми Атрибутами, так как отклонился от удара и атаковал, проведя длинный выпад с падением на колено.
112
Сердце пропустило удар при виде устремившейся в живот Ари сабли, но, как оказалось, не так уж был прост мой провинциальный приятель. Он плавно отвёл переднюю ногу назад, оставляя на песке дугу, мягко переходя из правосторонней стойки в левостороннюю. В то же время его тяжёлый тренировочный меч продолжил плавное движение по инерции и с силой обрушился сверху на клинок ван дер Тусса.
При ударе брызнули искры, с жалобным звоном лезвие сабли переломилось. На самом деле вся плавность была кажущейся, соперники двигались со стремительностью атакующих кошек, а тренировочные не заточенные лезвия мелькали в воздухе словно молнии.
Ари занёс свой меч сверху для последнего колющего удара, но бить вопреки моему удивлению не стал, а самодовольно ухмыльнувшись процедил:
— Ну и кто сейчас помойная амёба, — он разглядывал стоящего на колене старшего офицера с выражением превосходства. — Твой клинок оказался ненадёжным и подвёл тебя. Возьми другой.
Зря он так… Я бы нанёс удар на его месте. Какая разница? Что за рыцарские широкие жесты? Невольно вспомнился последний бой с горгульями. Без решимости выжить и идти до конца, не победить. Не знаю, что за дурацкие правила боя в горской деревне Ари, но сейчас он точно свалял дурака.
Парень скосился. Я поднял руку, получилось неоднозначно, так как в кулаке лежал его меч. Мы встретились взглядами, и я с удивлением отметил, что во льдистой голубизне его глаз прыгают весёлые бесенята.
Сет вооружился новой тренировочной саблей и снова встал в позицию. Поединок продолжился. Выпады и блоки шли один за другим. И пару раз горец попросту пропускал свой удар, хотя мне было отлично видно, что он придерживал укол или рубящий удар, каждый из которых мог бы стать последним. Оставалось признать, что мастерство парня в обращении с мечом никак не уступает моему собственному. Вот только я получил все умения взаймы, потому что выучил соответствующую Руну, а он потратил значительное время своей не такой уж и длинной жизни, на то, чтобы научиться так владеть оружием. Вложил в мастерство столько труда и дисциплины, сколько не каждый сможет.
— Не играй с ним, — крикнул я. — Заканчивай.
И словно накаркал, но на деле попросту нарушил концентрацию горца. Сет провёл молниеносный длинный выпад, совершая при этом минимум движений. Ари успел в последний момент крутануть свой меч и снова сломал тренировочную саблю противника. Тем же самым способом, что и до этого. А ещё говорят, что дважды поставить «детский» мат в шахматах одному и тому же сопернику нельзя.
Но тут произошло странное. Я увидел вспыхнувшую Скрижаль, активированную ван дер Туссом и в руке у того уже оказалась совсем не тренировочная сабля, а полностью белая, словно выточенная из единого куска белоснежной кости. Зирдин было ни с чем не спутать.
Ставки взвинтились до небес моментально. Если на тренировочных клинках смерть не грозила ни одному из участников, то вот сейчас Ари был поставлен в неравные условия и мог погибнуть. Вырвав из ножен меч горца, я застыл, не решаясь вмешаться в поединок, чтобы не сбить концентрацию парня. Без этого я не мог передать ему боевое оружие.
Они сошлись ещё раз, после чего последовал стремительный обмен ударами. Зирдиновый изогнутый меч оставлял глубокие зарубки на сырой стали тренировочного меча. Когда же противники разорвали дистанцию, то я увидел, что кожаный жилет разрезан, а оттуда потекли капли крови.
Ари дотронулся до раны и без страха посмотрел на окровавленную ладонь, потом на противника. Веселья в голубых глазах не осталось, только суровое обещание беспощадной и скорой смерти. На что Сет надменно хмыкнул и, рисуясь, тряхнул клинком, заставляя упасть в песок тёмно-красные брызги.
— Извинись, — сказал он. — И я оставлю тебя в живых.