Не успел подумать толком об этом, как раздался хлопок и меня с силой дёрнуло вверх. Раскрылся парашют! Впору было бы засмеяться от переполнившей всё существо радости, но меня скрутило в рвотном позыве. Желудок был пуст. Я изверг из себя только несколько сгустков желчи, оставившей после себя лишь мерзкий привкус на языке и нёбе. Когда приступ, наконец, закончился, удалось немного осмотреться.
Всё, что я увидел, вызвало у меня больше вопросов, чем дало ответов. Насколько хватало взгляда… подо мной простиралась заснеженная равнина. Внимание сразу приковывали к себе несколько исходящих паром источников, чем-то напоминающих гейзеры. Это указывало на то, что на данной планете идут активные вулканические процессы.
С одной стороны на горизонте угадывалась горная цепь, за которой было видно мощное золотое сияние, чем-то отдалённо похожее на рассвет или закат. Но я вроде видел невнятное свечение в зените. Что это, если не звезда? Проверить было просто. Я задрал голову и чуть не ахнул. Надо мной веретенообразное светило испускало тусклый холодно-голубой свет, но не тот весёленький, каким кажется голубизна чистого неба, а совсем недружелюбный, жёсткий и колючий. Да и форма светила в зените была необычной, напоминавшей длинное вертикально рассекающее небо «веретено». Центральная часть не уступала Солнцу по размерам, но значительно проигрывала в яркости, сужавшиеся продолговатые и острые концы «веретена» тянулись чуть ли не на треть небосвода.
Да, я не был уверен в точности своих наблюдений из-за всего случившегося только что, но суть от этого не менялась. А в чём суть? В том, что глаза меня не подводят, — на небосводе две звезды. Ни одно из этих небесных тел не может быть планетой-гигантом, как Юпитер или Сатурн. Голубое «веретено» — из-за его формы, не подходящей для планеты, а то, что возвышалось над горами, — из-за излучаемого им количества света.
Всё ещё пришибленный и дезориентированный, я не сразу понял, что привлекло моё внимание, а потом парашют опустился ниже, и стало не до того. Пришлось выбирать место для посадки. Ослабшие руки и ноги слушались меня с таким скрипом, словно я не молодой мужчина, отобранный в экипаж корабля, а двухсотлетний дед.
Сгруппироваться было сложно из-за текущего состояния, но я не боялся встречи с твёрдой поверхностью. Не было воспоминаний, как и что надо делать, но я был уверен, что не просто знаю, как нужно, а многократно это повторял на практике, пока те, кто меня тренировал, не убедились, что я прыгну с любой высоты, в любом состоянии, при любой погоде и успешно без травм приземлюсь.
Прикинув силу и направление ветра, выбрал курс и начал держаться его, полностью сосредоточившись на прыжке, выбросив любые чудеса из головы. Если я разобьюсь в лепёшку или переломаюсь, какое дело мне будет до загадок вселенной? Правильно, никакого. Поэтому всецело сосредоточился на текущей проблеме.
Я определил, откуда дует ветер, и сделал всё верно — правильно поставил ноги, а держал я их под углом в тридцать градусов к оси тела на автомате: просто иное положение казалось мне неуместным. Плотно прижал подбородок к груди, приземлился на обе стопы и упал, чтобы погасить инерцию. Однако… Однако у самой поверхности ветер изменил направление.
Долбаные гейзеры!
Эти «кипятильники» грели воздух и выбрасывали в атмосферу тонны пара. Каких-то иных объяснений перемены направления ветра у меня просто не имелось. Увы, серьезно корректировать курс уже было поздно. Успел лишь незначительно его подправить перед самой встречей с поверхностью. Пятой точкой я уже ощущал, что приземление будет жёстким, но страха или паники не было, словно это рядовая для меня ситуация, к которой был готов.
Это я такой отмороженный или, правда, ситуация не так уж и страшна?
Полностью погасить горизонтальную скорость с помощью передних лямок парашюта не удалось; я внутренне приготовился к удару и сразу же после него завалиться набок. Других вариантов затормозить и не переломаться попросту нет… Или я их не помнил из-за амнезии.
Удар! Я завалился набок.
Оранжевый купол парашюта рванул порыв бокового ветра. И всё могло бы быть неплохо, если бы я упал в снег. Но это был не безобидный сугроб, а слой кристаллической соли. Несмотря на то что форменный комбинезон достойно выдержал испытание, моё тело почувствовало каждый кристалл через тонкую ткань.
Как я мог так ошибиться?
Мои руки отработанным движением бросили клеванты, я даже не попытался затормозить, а нащупал пальцами ремни сбруи, крест-накрест стискивающие грудь, и ударил кулаком по кнопке экстренного сброса парашюта. Выскользнув из упряжи, избавился от постоянного давления и наконец-то впервые смог спокойно выдохнуть за сегодняшний день.