Решение было — в процессе заточки «ножа» я несколько раз случайно высекал искры, сталкивая куски железа с камнем, теперь пришло время этим воспользоваться. С помощью ножа я содрал мокрую кору с сухостоя, настрогал щепок и нащипал немного сухой травы под деревьями. Затем выбрал наиболее искристый камень, изрядно побродив и пробуя валуны куском пластали. Подошел расколотый красный булыжник, структурой похожий на застывшее стекло.
Добывать огонь оказалось долго и сложно. Те редкие искры, что долетали до топлива, бессильно гасли. Руки уже дрожали, а я почти отчаялся, когда наконец, скорее всего чудом трут затлел, появились колечки дыма а я, не веря своему счастью, принялся раздувать маленький алый огонек.
Вскоре в очаге весело трещал заботливо укрытый от ветра и осадков костерок, даря мне тепло и уверенность. Вовремя — ощутимо похолодало и уже начинало темнеть. Запекая птичьи яйца в золе, я наблюдал за розовеющим небом. И был это, честно говоря, самый странный из виденных мною закатов.
Его даже нельзя было назвать в полном мере закатом — потому что ничего не заходило за горизонт. Смена дня и ночи происходила другим способом. Золотое дерево медленно угасало, превращаясь в призрачный, выцветающий силуэт, а противоположная сторона небосвода стремительно розовела, наливалась лиловым и, наконец, чернела. Тьма неправдоподобно стремительно катилась оттуда — я сообразил, что так уменьшается исполинский световой круг, исходящий от меркнущего древа.
Последние лучи побежали по далеким горам, окрашивая их во множество оттенков золотого, заиграли алыми бликами на поверхности озера, а за ними отрезанным краем ложилась тень. Уходящий край света пробежал сквозь мою рощицу, погрузив все вокруг в густые, лиловые сумерки. Сияющий нимб древа таял, пока на горизонте не осталось ничего, кроме едва мерцающего силуэта. Как и ливень, ночь на этой планете пришла внезапно.
А вот голубое солнце никуда не исчезло и не двинулось с места. Наоборот, оно засияло пламенным символом четких очертаний, и на угольно-черном фоне космоса я наконец-то разглядел его настоящую, не смазанную форму.
Кольцо. Голубоватое, не идеальное, чуть вытянутое кольцо, пронизанное длинной иглой. Перечеркнутый круг звездного света, заменяющий этому миру не солнце — а луну. Именно на лунный и звездный походил его свет, слабое голубоватое сияние, делающее ночь прозрачной и светлой. Скорее даже, не светлой, а сумеречной, немного напоминающий белые ночи на Земле.
Что же это такое? Далекий пульсар? Угасающий газовый гигант, окруженный плотным пылевым диском, развернутым к планете так, что он кажется иглой? Странности добавляло то, что небесно-голубым сияло только само кольцо и игла, а внутренняя часть круга налилась ночной темнотой.
Странная астрономическая аномалия — в голове назойливо вертелся подходящий термин, но сознание не спешило подсказывать ответ. Я ждал ночи, чтобы по рисунку созвездий сделать окончательные выводы, но меня ждало разочарование.
Звезд не было. Вернее, были, но какие-то необычные, звезды ли вообще? С наступлением сумерек появилось множество светящихся точек на лиловом небосводе, они выглядели очень… странно. Над горизонтом они были окружены большим трепещущим гало, вроде свечения возле язычка пламени и горели ярче всего, а дальше становились все меньше и незаметнее, к зениту пропадая вообще. И ореол их свечения постепенно уменьшался, звездочки медленно-медленно гасли, одна за другой, но одновременно загорались новые, и все эти сотни огоньков перемигивались между собой. Привычный рисунок Млечного Пути, галактик и созвездий здесь отсутствовал в принципе.
Боже мой, что за странный, странный мир?
Птичьи яйца, запеченные в золе, впрочем, были очень вкусные. После ужина сытая тяжесть в желудке слегка разморила, ночь только начиналась, я согрелся и решил немного вздремнуть, завернувшись в плотную ткань парашюта. Костерок потрескивал, заправленный дровами таким образом, чтобы они прогорали постепенно. Кстати, неприятное открытие — сухое «копейное» дерево почти не поддерживало огонь. Обугливалось, но не горело. Пришлось обойтись небольшой кучкой валежника, что я насобирал поблизости и надеяться, что угли не прогорят до утра.
Когда, интересно, оно наступит?
Несмотря на усталость, спалось очень плохо, на грани сновидения и яви. Ночные звуки инопланетного леса не давали расслабится — шелест листьев, хрусты, шорохи, громкие крики ночных птиц. Все время казалось, что кто-то подкрадывается и я не раз тревожно вскидывался, вырываясь из полудремы.