Обзорный экран зарябило от ослепительного зарева, и Лейна испуганно отшатнулась. Даже повидав Новую Каледонию, она так до конца и не представляла истинной мощи «Опустошителя». Инспекторский челнок испуганно метнулся в сторону — но богиня и не рассчитывала его сбить. Напротив, она отчаянно рассчитывала, что кораблик останется цел — и приведет ее прямо к базе еретиков.
Из всей системы Алькор Регис только вторая планета обладала атмосферой, пригодной для дыхания. Намного хуже было то, что планетоид диаметром едва ли больше тысячи километров невероятно сильно излучал в радиодиапазоне — примерно на уровне обитаемой планеты.
— Мне это не нравится. — дроид вывел на обзорный экран осциллограмму самого сильного сигнала. — Это слишком сильно походит на всякие военные штучки. Наверно, это и есть причина создания карантинной зоны.
— Что это за кривульки? — некромант покосился на осциллограмму. — Какой-то тайный код?
— Вроде того, — штурман выстучал на клавиатуре весьма заковыристую команду, изображение на миг расплылось, секундой позже сменившись схемой лесенки из десяти ступеней. — Это — сигнал планетарного маяка. Код мне неизвестен.
— Код?
— Обычно это позволяет определить название планеты и координаты. Нормальный сигнал состоит из двадцати семи элементов, а тут всего десять. Можно сделать вывод, что космопорт на планете всего один, и прибывшие точно знают, куда попали.
— Но это точно Алькор Регис?
— Если я ничего не напутал при прокладке курса — а я думаю, что все сделал правильно, мы именно там, куда ты стремился.
— Вектор, который рассчитал капитан, указывал именно сюда, — задумчиво отозвался некромант. — Или на другие… галактики, как он выразился.
— Насколько точным был расчет? Знаешь, на таком расстоянии ошибка в сотую секунды может дать весьма существенную ошибку.
— Карты сказали — достаточно точным, — колдун поморщился. — Увы, сейчас уже…
— Не проверить, я знаю, — штурман снова пощелкал переключателем диапазонов. — Сигнал уходит. Похоже, база остается на другой стороне планеты… Думаю, мы можем рискнуть.
— Тебе виднее, — некромант торопливо пристегнулся. — В любой момент, штурман.
— Сейчас, капитан, — дроид мысленно поблагодарил Гарина за дополнительный комплект детекторов — без них бы ему ни за что не удалось разглядеть метеоритный рой, который шел как раз к планете. В этой системе оказалось до отвращения мало космического мусора, а на орбите наверняка болтались спутники наблюдения — вероятно, лучшее, что было у Галактического патруля. Дроиду отчаянно захотелось разузнать, что же тут на самом деле творится — но, кинув быстрый взгляд на застывший профиль некроманта, он тут же отказался от этой идеи. Впрочем, надежда оставалась все равно — вдруг ответ сам придет к ним в руки?
Корвет медленно крался к планете, укрываясь за стаей каменных булыжников. Сигнализация срабатывала уже трижды — но каждый раз контакт продолжался меньше секунды, и штурман надеялся, что изощренная логика спутников наблюдения примет корабль за очень большой железо-никелевый метеорит.
Радиоизлучение упало до предписанного астрономией минимума — база совершенно скрылась за горизонтом.
— Пора! Держи… — окончания слова некромант не уловил — ускорение вдавило его в кресло так, что, казалось, трещат ребра. Кораблик несся к планете по наиболее эффективной траектории — по нормали к поверхности, не оставляя времени наблюдателям среагировать.
Колдун поерзал в кресле, стараясь выбраться из-под многотонного груза, который выдавливал из него остатки жизни. Инстинкты вопили, что еще немного — и никакие листья чародею уже не понадобятся, но разумом колдун понимал — именно лихачество штурмана может сейчас спасти его жизнь.
— Не волнуйся, я знаю, что делаю, — глаза дроида ослепительно сверкнули. — Нам не придется искать нового Шахрияра.
— Эй, есть кто живой? — профессор вгляделся в черный зев очередного тоннеля, но там было слишком темно, и он решил поискать более светлые места. — Эй!
Издалека донесся странный лязг и скрежет, словно по неровному полу тянули кучу тяжелых металлических деталей.
— Эй!
Лязг повторился, и шел он именно из того самого темного тоннеля. На сей раз он был существенно громче, и это убедило профессора рискнуть.