Перед мысленным взором Сюзанны возник диск Марса. К нему медленно приблизилась другая планета и на близком расстоянии, измеряемом всего лишь десятками тысяч километров, разорвалась на части и увлекла за собой в виде шлейфа значительную часть атмосферы Марса. От внезапно понизившегося давления вскипели скудные марсианские моря и гигантские струи пара, как поднявшиеся дыбом волосы, устремились в пространство.
Слезы застлали глаза Сюзанны...
Крейсис через стекло своей батисферы вопросительно посмотрел на Строкова, давая ему понять, что хочет окликнуть Сюзанну. Но Строков жестом остановил его. Прерывать работу Сюзанны сейчас нельзя.
И снова в шлемофонах Строкова и Крейсиса раздался голос Сюзанны:
— «... Возврата нет. Она умерла для нас... Но и здесь нет жизни. Щедрость этой планеты для нас смертельна. В первый заход Солнца мы покинем ее в печали о прошлом, в радости за будущее. Уходим к себе подобным, переселившимся на другие планеты. Весть о нас в руке оставшегося».
Диск выскользнул из рук девушки и упал на пол кабины. Она в изнеможении откинулась на спинку сиденья.
— Радость за будущее! — невольно воскликнул Строков. — Вы слышали эти слова. Крейсис? Где же ваша «неизбежная» гибель разума?
— Вы торжествуете еще слишком рано, — заметил Крейсис и добавил: — Поймите, я тоже человек и хочу жить в надежде на будущее, но законы развития материи беспощадны...
Сюзанна, закончившая чтение, наконец оглянулась вокруг и внимательно прислушалась к разгоравшемуся спору. Перед ней предстали два человека, прожившие большую, трудную жизнь в науке, оба одержимые ею, но стоящие на двух различных точках зрения в своих убеждениях.
— Надолго ли избежали марсиане гибели? — с фанатической убежденностью продолжал Крейсис. — Они только временно ушли от нее и в поисках спасения прилетели на Землю. А сейчас над их мертвым городом три с половиной тысячи метров соленой воды.
— Опускание материковой поверхности произошло гораздо позднее их отлета, — возразил Строков.
— В руке оставшегося, — почти закричала Сюзанна, указывая обернувшимся на ее голос ученым в сторону маячившего вдалеке полупрозрачного изваяния.
Еле различимые в свете электрофар, три батисферы медленно подплыли к огромному марсианскому памятнику, стоявшему между грубо отесанных каменных фигур.
Строкову невольно вспомнилась марсианская мелодия, тревожная, манящая, подобная тем, которые доносились к гомеровскому Одиссею с острова Сирен. В глубоководном костюме он вышел из батисферы и, с трудом преодолевая толщу воды, приблизился к фигуре марсианина. И вот они стоят рядом, похожие друг на друга, как сыновья единой матери — Природы.
Почти с благоговением Строков осторожно взял из протянутой ладони серый диск...
Обратный путь к подводной лодке прошел в полном молчании. Встретивший их капитан Борисенко попытался задать вопрос, но тут же осекся: настолько необычным было выражение лиц возвратившихся.
— Идемте с нами, — на ходу позвал его Строков.
Войдя в штурманскую кабину, все четверо погрузились в изучение принесенного диска. Сначала был осторожно снят затвердевший, как накипь, слой минеральных отложений, под которым обнаружились знакомые очертания волнистых линий. По мере того как очищался диск, Сюзанна начала переводить текст записи:
— «... С нами... можно вступить в общение... на волне свободного водорода... направив ухо...». Ухо? — повторила Сюзанна и вопросительно взглянула на Строкова. — Я не ошибаюсь в переводе, здесь черта, означающая орган слуха!..
— Все правильно, Сюзанна, продолжайте, — поторопил ее Строкоз.
— «... В миг заката... направив ухо в сторону...» — Сюзанна внезапно замолчала.
— Дальше, дальше! — почти закричал Строков. — Дальше нет текста, линии обрываются... — растерянно ответила Сюзанна.
— Как нет?!
— Тут какой-то чертеж, — произнесла Сюзанна и протянула Строкову увеличительное стекло, через которое она читала еле различимые следы текста.
Строков впился глазами в диск.
— Посмотрите! — передал он лупу в руки штурмана. — Что это, по-вашему?
— По-моему, это расположенные в ряд три точки, — ответил штурман, внимательно изучая диск. — От крайних точек идут две линии, пересекающиеся где-то за. пределами чертежа... Да это же координаты!..
— А точки, — уверенно продолжил Строков, — это же Земля и Марс, стоящие на своих орбитах по ту и другую сторону Солнца.
— Возможно...
— Постойте, постойте! — осененный догадкой, воскликнул молчавший все это время Борисенко. — Значит, при наибольшем расстоянии между Землей и Марсом вершина треугольника, образованного линиями, идущими перпендикулярно к поверхности планет...
–... в момент захода Солнца за горизонт, — подхватил Строков, — будет определять направление, в котором улетели с Земли марсиане.
— Да, — согласился штурман. — Это их координаты!
— Что скажете на это? — Строков пристально посмотрел на Крейсиса.
— Скажу... — Крейсис опустил глаза, голос его звучал взволнованно, —... если из космоса придет ответ, он будет означать гибель всех моих многолетних исследований, и тогда...
— Что тогда? — спросила Сюзанна.
— Начну все сначала, — попытался улыбнуться Крейсис, — хотя я уже совсем седой...
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ (САМАЯ КОРОТКАЯ)
Еще до возвращения подводной лодки к родным берегам сверхмощные радиостанции Земли послали свои позывные в тот участок Вселенной, который был обозначен марсианами в их последней записи. Настороженные антенны приемных радиостанций неустанно прислушивались к однообразному шороху радиозвезд и излучению газовых облаков в надежде поймать ответные сигналы.
Шло время. Швачко возвратился из многомесячной экспедиции на Марс. Кроме коллекций минералов, проб воды и воздуха и других трофеев, он доставил на Землю семена наиболее распространенных марсианских растений, которые дали прекрасные всходы в условиях Крайнего Севера. Ради одного этого стоило потратить так много усилий для достижения Марса. Бесплодные тундры, покрытые одними лишайниками, в недалеком будущем обещали превратиться в богатейшую житницу для человечества.
Наташа окончила Институт космической навигации и теперь больше не расставалась с Сашей. Под руководством Строкова они готовились к новому космическому полету.
И вот однажды из бездны Вселенной пришел ответ, с трудом уловленный радиостанциями:
— «... Мы ждали вас семь тысяч лет... Какие вы теперь? Идем навстречу!»
Эти долетевшие наконец до Земли слова застали Строкова за расчетами будущей трассы полета.
За окнами кабинета брезжил рассвет. Закрыв утомленные от напряженной работы глаза, он представил себе беспредельное пространство, где среди сверкающих звезд навстречу друг другу быстро неслись две еле различимые точки. Это — космические корабли. Один из них — знакомый, земной; другой — неведомый, странной формы, как будто брошенный рукой античного дискобола.
Первый луч Солнца заглянул в окно, осветив лицо ученого. Он перевернул листок настольного календаря.
Наступал новый день.
КОНЕЦ.