— Эд, — поспешила я переключиться на человека, который не расшатывал мою нервную систему. — Спасибо огромное, я безумно рада такому знакомству.
— А ну, иди сюда, девочка! — воскликнул он и приглашающе раскинул руки в стороны.
Я шагнула прямо в его объятия, даже не пытаясь стереть с лица улыбку. Если бы не боязнь обиды профессионала, я бы точно попросила его переснять промо, даже для того, чтобы увидеться еще раз.
— Не обижайся на Вита, — неожиданно шепнул мне в ухо Эдуард. — Он просто тридцатилетний мальчишка, который не знает, что делать с понравившейся девочкой, а потому дергает ее за косичку и жадно смотрит, что за этим последует.
Я отстранилась от него и посмотрела с удивлением. Наш общий знакомый совсем не походил на человека, который понятия не имеет, что делать с женщинами. Но жадно смотрел — бесспорно.
— И помни, — как ни в чем не бывало погрозил мне пальцем Эд. — Здесь всегда рады гостям, а тем более — балеринам.
Стоя в лифте в противоположном от Вита углу, я все никак не могла выбросить из головы то, что сказал фотограф. И Адам намекал на то же самое. Чего я не видела? Да, временами Вит меня разглядывал, но все так делают, просто одни исподтишка, а другие — прямо. Вот как сейчас, например. Я даже успела почувствовать себя бабочкой на кончике булавки. Спустя пару этажей и вовсе перестала прятать глаза, до боли сжав замочек на сумке. Что ж, мне тоже нравилось его рассматривать и еще больше нравилось то, что я видела. Зеленые глаза, раз за разом напоминавшие мне об отце, легкая щетина, одежда на этот раз не офисная.
Вопрос вырвался сам собой:
— Да что с тобой не так? — воскликнула я, инстинктивно переходя на «ты».
Думала, что он издевательски выгнет брови и спросит, с чего такой вывод, или припечатает новостью о том, что мы недостаточно знакомы для такого фривольного обращения. Но вместо этого Вит неожиданно сделал ко мне шаг и, впившись в подбородок пальцами, потянул тот вверх, прямо к своему рту. Я захлебнулась его горячим, пряным после кальяна дыханием. Его губы все-таки не были мягкими, но ласкали осторожно, даже настороженно. Мои пальцы дрогнули и легли на жесткие мышцы живота и затем заскользили по мужской груди вверх, по плечам, до самой шеи, учащая его и мое дыхание. Я потянула голову Вита к себе, вынуждая углубить поцелуй, и едва это случилось, как внутри крошечной кабины лифта случился локальный взрыв. Под неожиданным напором губ голова закружилась, и я тут же оказалась распластана по стене горячим телом Вита.
Я не ошиблась в своей оценке: он совершенно точно знал, что делать с понравившимися девочками, и оттого слова Эда показались мне еще большей чушью. Но мысль быстро покинула голову, сметенная желанием. Я готова была расплавиться в руках Вита и позволить ему вылепить себя снова. Хотела коснуться обжигающе горячей кожи под рубашкой и вырвать у него хоть один ответный стон, чтобы не было так досадно за свои. И больше всего ненавидела короткие семь этажей, которые обязаны были разделить наши тела снова. Однако я прогадала: Вит оторвался от меня сам и провел большим пальцем по моей нижней губе, сминая ее и болезненно-напряженно следя за каждым движением.
— Я тебя не понимаю, — призналась я хрипло, едва он убрал руку. — Что ты делаешь?
— Ничего хорошего, — ответил он туманно и затем нажал на кнопку открытия дверей. Оказалось, лифт уже давно стоял на месте.
Пока мы шли до машины, Вит, к моему сожалению, полностью восстановил самообладание и сел на водительское сиденье уже привычной ледяной статуей. Молчание царило в салоне всю дорогу, и только в конце, у самого моего дома, вместо того, чтобы выйти, я повернулась и задала мучивший вопрос:
— И все же, тебе понравился мой танец?
— Иди уже, — досадливо кивнул Вит на дверь и снова уставился в лобовое стекло.
— Сначала ответь.
Отчего-то я была уверена, что он это сделает. Мне было необходимо знать.
— Или тебе придется волоком вытаскивать меня из машины.
После этого он обернулся ко мне и посмотрел настолько прямо, что в животе снова ожили бабочки.
— Я вообще не помню, как ты танцевала, потому что все это время представлял, в каких позах не буду тебя иметь.
— Не будешь? — уточнила я, решив, что он оговорился.
— Нет, не буду, — подтвердил он серьезно. — Сладких тебе снов.
А я рассмеялась, решив, что обещание его слишком смелое, и толкнула дверь. Несмотря на боль в ногах, я неслась под дождем до подъезда и дальше по лестнице, как на крыльях. Закрывшись в квартире, я прижалась спиной к косяку и погладила пальцами губы, неспособные перестать улыбаться.