— Если ты действительно понимаешь, чем это закончится, — прорычал он мне в лицо, — то тебе стоит бежать отсюда прямо на шпильках и так далеко, как только сможешь.
После этого он тоже откусил кусочек батончика. И я уж не знаю, в чем дело, но это было куда интимнее поцелуя. Я как завороженная смотрела, как он жует шоколад и облизывает губы, а живот скручивался узлом.
— Доедай! Иначе я отвезу тебя в ближайший МакДональдс.
Отдав последний из приказов и сунув мне в руку остатки лакомства, Вит сделал шаг назад и направился к водительской двери.
Когда мама поняла, что отец ее не любит и не будет хранить верность, ей следовало либо смириться, либо найти работу и получить финансовую независимость. Она нашла третий способ — на дне винной бутылки. Не странно, что я предпочитала держаться от алкоголя подальше. И тем вечером, с Витом, мне тоже не следовало соглашаться на вино. Но он мог догадаться о причине, и я изменила своим принципам. О чем пожалела уже после первого бокала. Связные мысли разлетелись подобно перепуганным птицам, и я решила, что с разговором о Диане нужно поспешить.
— Знаешь, а ты молодец: пытаюсь вспомнить обещание главной роли в новой постановке и не могу такого вспомнить. Промо, и только. Ты говорил Адаму, что для рекламы Ди не подходит, но из зрительного зала никто не заметит разницу. Хитро.
— Спасибо, только разницу обязательно заметят, придирчивые люди все замечают. Впрочем, я действительно не обещал тебе место примы, ты его попросту не потянешь. Это знает и Адам, и Диана, и вся труппа. У тебя нет поддержки, стоит им как следует нажать — ты сломаешься. Но, видишь ли, афиша есть афиша — она соблазняет и обещает, нельзя ставить на нее не ту девушку, если нет достойной причины для замены. В день премьеры мечта должна воплотиться. Как это обыграть, чтобы Диана не повыдергивала волосы всем танцорам, — головная боль вашего руководителя. А у тебя задача простая: сделать все возможное, чтобы никто не догадался о пометке «второй» на составе. Сумеешь — поговорим о том, кому достанется место примы… в следующем сезоне. И лучше, чтобы этот разговор проходил между нами с Адамом, а не нами с тобой. Потому что амбиции нуждаются в подкреплении. У тебя в руках козырная карта. Разыграй ее как следует.
После шоколадного батончика я была совсем не голодна, но забросила в рот очередной кусочек рыбы, чтобы дать себе время переварить слова Вита и унять рвущуюся наружу злость. Звучало разумно, но очень хотелось найти контраргументы, пусть я и знала, что громче танца не прозвучит ничто. Какая же я дура, что посмела на что-то надеяться. Никогда не чувствовала себя неудачницей, а тут… да, самая настоящая. Надеялась победить Диану, у которой танцевальный опыт равен моему возрасту. Ну не смешно ли? Вот только время идет. Минус три года в труппе, минус еще год… В голове сам собой включился невидимый таймер обратного отсчета, отмеряющий время моей карьеры, а за ним пришла паника. Пока внутри не развернулась настоящая война за самоконтроль, я поспешила продолжить разговор, причем максимально нейтрально.
— Хорошо, — ответила, стараясь затолкать внутрь горечь.
— Я ждал более бурную реакцию.
— Ты сказал, что все решено, твои аргументы логичны. Ты вынудил Адама прогнуться, что могу сделать я, чтобы тебя переспорить? Совершенно ничего.
— И никаких слез и увещеваний? — Вит все еще недоверчиво щурился.
— Не думаю, что приглашая меня в ресторан, ты рассчитывал на громкую истерику в людном месте.
— Надеялся таким образом ее избежать, — поправил он меня.
— Я никогда не буду ни о чем умолять. Тем более мужчину, — скривилась я.
Вит весело рассмеялся и сделал большой глоток вина. Это был первый раз, когда я услышала его смех, и прозвучал этот смех оскорбительно. Он не поверил, но он меня не знал. Больше всего я презирала мать за то, что она унижалась перед отцом долгие годы. Я бы никогда не стала такой, даже в малом. Потому, глядя на смеющегося Вита, захотелось встать и уйти немедленно, только мысль о том, что он недооценивал меня, как и все остальные, заставила остаться. Он думал, что меня можно сломать. Он ошибался.
— Значит, это последний наш с вами ужин в этом сезоне, господин спонсор? Тогда за нас, — дерзко сказала я и подняла бокал.
— Вот как, — повел он бровями.
— А как еще? Вы так тонко намекнули, что все свое свободное время мне следует посвятить развитию в себе танцевальных навыков, — не сдержалась я.
Но я не стала его ждать, и опустошила содержимое. Почти половину бокала. Это был перебор, но решительные интонации требовали.