— Вы измывались надо мной только для того, чтобы просто послать на какую-то топливодобывающую планетку?!
— Так надо, Сергей.
— Думаете, я удовлетворюсь этим? Расскажите поподробнее, что там произойдет.
— Нападение, — вступил в разговор Шамиль. — Ты должен действовать так же, как и обычно. Безжалостно убивать людей. Потом испытывать угрызения совести, плакаться в жилетку…
— Ясно, — сказал я. — Снова марионетка?
— Как тебе будет угодно, — нахмурился Шамиль. — Хоть плюшевый медвежонок.
— Не думайте, что сможете убедить меня так легко, — зло ответил я. — С чего вы вдруг взяли, что мне не наплевать на ЗЕФ и гибнущих людей? Почему решили, что я должен брать на себя чужие ошибки?
— Мы не делаем никаких выводов, — покачал головой Председатель. — Для нас важно, чтобы сейчас ты понял все. Всю ответственность, что лежит на тебе. Нам не нужно слепое подчинение, вера или неверие. Ты должен понять и принять нашу точку зрения.
— Вы лукавите, Петр, — сказал я. — Черт возьми, вы лукавите! Как я могу проникнуться вашими взглядами, если вы ходите вокруг да около. Скажите что-нибудь конкретно! Почему я не должен знать, что меня ждет на Заре? На кого работали Кед и Лосев?
— При чем здесь Кедров и Лосев? — не понял или ловко сыграл непонимание Председатель.
— При чем? — переспросил я. — Оба хотели меня убить. Кедров прикрылся тем, что ему нужно мое бессмертие, а Лосев вообще ничего не объяснил! И убил ребенка. Просто так, чтобы сочинить потом легенду о моем суициде! А может, чтобы толкнуть меня на этот самый суицид. Точно не знаю…
— А чутье? — нахмурился Шамиль. — Ты же говоришь, что можешь чувствовать правду.
— Это чертово чутье работает через раз, — с досадой выпалил я. — Я не могу это контролировать! Понимаешь, Шамиль? Оно то совсем рядом, то словно за тридевять земель…
— Лосев был не в нашей команде, — сказал наконец Петр Николаевич. — Он за рыночников.
— Так если вы знаете это — почему не арестовали его? Как же вы прошляпили шпиона со своим отделом провидцев?
— Мы не прошляпили, Сергей, — задумчиво проговорил Председатель. — Тут все гораздо сложнее. Это отдельный разговор. Тебя ждет обследование, сейчас уже нет времени обсуждать Лосева.
— Уходите от ответа? — снова начал закипать я. — Это вы так меня убеждаете в своей правоте, да? Пока я только упрочил свои позиции!
— Но ведь ты согласишься лететь на Зарю? — с надеждой спросил Петр Николаевич. — Мы не требуем от тебя ничего, кроме этого. Ты должен попасть на планету. Просто попасть в нужное время.
— Я не могу ответить на ваш вопрос, — процедил я сквозь зубы. — Не загоняйте меня в угол!
— Никто не пытается тебя загнать! — возразил Председатель. — Ты же хотел побывать в космосе? Хотел помочь своей родине? Так помоги! Не сиди сиднем!
— Провидец должен знать, соглашусь я на ваши условия или нет, — сказал на это я. — Вот у него и спрашивайте!
— Что ж, — глухо проговорил Петр Николаевич. — Воля твоя.
— Сами виноваты! — сорвался я. — Вы, между прочим, дали обещание ответить на все мои вопросы.
— Ты спрашивал только о группировке, что напала на ваше селение! — возмутился Председатель. — Я только на этот вопрос и отвечу, раз уж дал слово.
— И про Колодец ответь! — продолжал наседать я. — Зачем было туда попадать? Почему меня оттуда твари назад выволокли, словно своего приятеля?
— Времени мало, — снова попытался отвертеться Петр Николаевич. — Может, потом?
— Сейчас, — отрезал я.
— Хорошо. Этот ваш Жирный объединился с тварями из подземелий, чтобы проверить тебя.
— Да сколько уже можно? — всплеснул руками я. — К чему все ваши проверки? У вас же есть прорицатели, а они говорят, что я все сделаю, как вам надо!
— В тот раз тебя проверяли на способность проигрывать, принимать тяжелые решения и восстанавливаться.
— Из-за этого пришлось резать руку беременной дурочке? Из-за этого в нелепой бойне погибло столько людей? Урод ты все-таки, Председатель!
— Преступники не люди. Они почти лишены прав.
— Тогда ты тоже не человек! — зло ткнул я пальцем в толстого собеседника. — У тебя этих прав чересчур много!
— Успокойся, Сергей! — попросил Шамиль. — Мы же для блага всех стараемся. Всем тяжело. Я понимаю, что тебе тяжелее, но все же…
— Ладно, — я сглотнул и потер виски. — Кедров говорил, что Жирный — какой-то эмпат. Ну, допустим, он по вашей заявке «проверял» меня, а твари-то тут при чем? Это ваши звери, что ли?!