— Не может быть, — я покачал головой.
— Выпей! — Полина отхлебнула из бутылки и протянула ее мне.
Я сделал два глотка и занюхал рукавом.
— Не понимаю. Почему Кед так с тобой?
— Ты что, до сих пор не видишь, что Кеду на все наплевать? — Полина отобрала у меня бутылку. — Кед хочет быть у руля, у него есть какая-то своя цель. А до меня и моей жизни Кеду дела нет!
— Я поговорю с ним! — сказал я. — Он совсем с ума сошел!
— Я пыталась говорить, — невесело усмехнулась Полина и отпила самогона. — Он ударил меня и послал домой. Сказал, что если я буду возмущаться, то он после родов выгонит меня вместе с Димой в лес.
— Димой?
— Я… Я так назвала будущего сына.
Я взял у Полины бутылку и бросил в кусты.
— Тебе вообще пить нельзя! Я сам поговорю с Кедом. Если он не послушает меня — уходи к станции. Там тебя должны принять!
— Ты уверен, Сережа?
— Уверен, — как можно тверже произнес я.
— Навряд ли я на станции буду кому-нибудь нужна. С ребенком в подоле…
Откуда во мне взялся этот героизм? Что особенного было в некрасивой Полине, похожей больше на парня, чем на девушку? Почему я защищаю ее?
Мне ведь вообще наплевать на это существование без будущего.
Я всего лишь хотел улететь на Край и работать на пользу нашей страны. А вместо этого прозябаю здесь, невиновный, преданный и втравленный в непонятную жестокую игру.
Нет, я все-таки поговорю с Кедом. Если не во имя себя, то во имя правды. Потому что Кед не имеет права бить женщин и решать, кому жить, а кому нет. Он ведь не бог, в конце концов!
И я в очередной раз понял, что вокруг не друзья. Все здесь нарушили закон, сознательно или бессознательно. Все были за чертой, а значит, им захочется переступить ее снова. И нельзя доверять никому.
Самогон ударил в голову.
Мы с Полиной пошли дальше. Лес почти закончился. Начались поросшие жесткой травой поля, кое-где разбавленные кустарником.
Впереди из зарослей кустов показался огромный камень, целая скала, принесенная сюда тающим ледником. Я ощутил, что за глыбой кто-то прячется.
— Полина, идем назад! Тут уже ни грибов, ни леса нет.
— Да, конечно, — девушка смущенно улыбнулась. — Чего-то мы и вправду к самым горам уже вышли…
Но спокойно уйти нам не дали.
Увидев, что мы разворачиваемся, из укрытия выскочили три грязных и сморщенных мужика. Хоть они и были вооружены, я подумал, что не в засаде они сидели, поджидая путников, — в такой глуши народ появляется редко. Мужики просто охраняли свои земли. Скорее всего, они просто жили где-то на склоне горы.
Я ощущал в бандитах жажду наживы, голод и похоть. Они радовались несказанной удаче — два путника, один из которых ко всему прочему еще и женщина! Меня собирались убить, а Полину — изнасиловать.
Но все равно, какими бы уродами мужики ни казались, прежде всего нужно попробовать завязать диалог.
— День добрый! — крикнул я незнакомцам. — Что вам нужно?
Мне не ответили. Один из мужиков вытащил погнутый нож, другие поудобнее перехватили дубины.
— Вы не против, если мы пойдем своей дорогой? — спросил я.
Мужики, заорав, кинулись ко мне и Полине.
Пока они бежали, я отшвырнул корзину, подхватил Полину под локоть и бросился наутек.
Хороший воин не тот, кто умеет и любит драться. Хороший воин, прежде всего, тот, кто побеждает без драки. Впрочем, хорошим воином я никогда не был. Просто сражаться с тремя дикими мужиками мне не особенно хотелось.
Полина, на удивление, бегала неплохо, и мы быстро оторвались от преследователей. Вскоре мы уже смогли сбавить темп и перейти на шаг.
Выйдя на склон оврага, мы стали решать, как теперь попасть в деревню. Девушке почему-то казалось, что нам нужно идти в другом направлении.
— Говорю тебе, нам туда! — я снова указал на сосновый бор с той стороны оврага. — Ты ведь вроде как доверяешь мне? Вот и поверь!
— Но когда мы шли к холмам, солнце было там! — упорствовала Полина. — Значит, теперь оно должно светить отсюда!
— Черт! — я начинал закипать. — За нами еще пять минут назад гнались какие-то уроды с дубинами. Думаешь, мы далеко от них сейчас? В общем, ты как хочешь, а я спускаюсь. Нам точно туда!
Я решительно пошел вперед, но неожиданно запнулся за корень и, упав на спину, покатился вниз по склону.
— Сережа! — в панике закричала Полина.
Матерясь и обдирая бока о кусты и камни, я тщетно пытался затормозить. Последнее, что я запомнил, перед тем как провалиться во тьму, был ствол сосны.