— А, ты об этом, — Кед нахмурился. — Я не знаю, как одним словом назвать твой дар. Ты сам-то что чувствуешь?
— Хм, — я сомневался: говорить Кеду или нет. — Иногда я чувствую правду. Чаще всего в тех вещах и людях, что не имеют прямого отношения к моей судьбе.
— Да? — удивился Кед, но потом взял себя в руки и сухо продолжил: — Потому я и не знаю, как назвать твое умение.
— И последнее время чего-то дар этот меня постоянно подводит.
— Логично, — сказал Кед.
— Не вижу тут ничего логичного.
— Как не видишь? Плохое питание, недосып, стрессы…
Я задумался. По-моему, способности обострялись как раз во время стресса, да еще и при употреблении алкоголя.
— Может быть, может быть, — прошептал я.
— Хотя при стрессе способности, наоборот, должны обостряться, — задумчиво протянул Кед. — Ну да ладно.
Похоже, капитан решил вернуться ко сну, но у меня еще остались к нему вопросы. По крайней мере, парочка.
— Кед, скажи, тебя послали в Забвение из-за меня? Приставили следить за мной, да?
— Нет, — ответил Кед. — Само так вышло…
Я не поверил капитану. Но смолчал. Спросил другое:
— А какова истинная цель похода к Колодцу? Что там?
— Никаких истинных целей нет. Мы идем в Колодец, чтобы уничтожить гнездо тварей. И у нас это получится.
Я пожал плечами. Кед отошел и направился к почти потухшему костру.
— Кед! — окрикнул я его.
— Что еще?
— Какой дар у тебя?
Капитан остановился и обернулся. На фоне слабо тлеющего костра его фигура была точно картонная декорация абсолютно черного цвета.
— Я умею драться и думать. Наверное, так…
Драться и думать. Я тоже умею драться. И почти научился думать. Таланты вроде бы перенимать легко…
— Интересно, о чем ты думал, когда бил Полину? — тихо сказал я.
— Что? — переспросил Кед.
— Ничего, — ответил я. — Это я сам с собой…
Я отвернулся от лагеря и продолжил тупо пялиться в кромешную темноту холодной ночи. Многое еще не ясно. Но начало выяснения, кто и почему плетет вокруг меня заговор, уже положено. Дальше, возможно, будет легче. Теперь я, по крайней мере, знаю, что нас ждет война. И знаю, почему я не такой, как другие.
Только не скажу, что это знание прибавило мне уверенности. Вопросов все равно намного больше, чем ответов. И лжи вокруг меня гораздо больше, чем правды. И Кед мне не друг, как бы ни старался он войти в доверие и казаться хорошим и добрым. Кед тоже враг. Все вокруг — враги!
Согласно его словам, я второй сорт. Тогда почему вокруг такая безумная свистопляска? Чего всем от меня надо, если я бракованный? Да и объяснения насчет того, что Жирный и твари проверяли меня, как-то слабоваты.
Видимо, Кед решил отделаться от меня малой кровью. Пускай. А пока нужно набираться сил и спать.
19.09.2216
Когда растолкали Мишу и, быстро сложив вещи, двинулись в дальнейший путь, погода испортилась. Откуда ни возьмись налетели тучи, холодный ветер принялся трепать одежду и волосы, стараясь добраться до самых костей. Ночной холод показался мне тогда легкой прохладой. Потом ко всем неприятностям добавился еще и мелкий дождь.
Все-таки осень вступила в свои права.
Миша шел промокший и злой, периодически бурча что-то об избавлении от мук и скорой смерти. Слегка вслушавшись в его брюзжание, я понял, как хитрый жулик пытался отложить сегодняшний дневной переход. Ночью он насыпал в костер мелко наломанные ветки багульника, а сам пошел дежурить. Хотел, чтобы у меня и Кеда разболелась голова. Но дым багульника никак не отразился на нашем самочувствии, и Миша теперь клял все и вся.
Впрочем, до тех пор, пока Кед не утихомирил его затрещиной.
К полудню дождь утих, и его сменил густой туман. Болота, к счастью, заканчивались. Местность пошла холмистая, большая часть пути проходила в подъемах и спусках. Миша снова начал причитать, и тогда Кед скомандовал привал. Развели костер, перекусили, немного подсушили одежду. Кед неожиданно для меня снова принялся откровенничать.
— Я в одно время, когда служил во флоте, проходил целый курс по географии и особенностям острова Забвение. Не так уж давно это было, и тому, что я сейчас поведаю, можно доверять. Сейчас мы войдем в самую странную часть острова. Конечно, не считая Колодца. Здесь раньше содержались за отдельным заграждением душевнобольные люди. Не просто преступники, а серийные убийцы, маньяки и тому подобный сброд. Многие так и остались жить внутри ограниченной забором территории. Нужно быть начеку…