Несмотря на все, я вдруг ощутил, что мы дойдем. Как бы мне ни хотелось верить, что судьбы нет, иногда приходится уповать на обратное. Гораздо хуже, когда не остается надежды.
— Долго еще? — проныл из-за спины Миша.
— Недолго! — огрызнулся я. — Матку убьем — и сразу назад. Не волнуйся!
— К обеду успеем? — снова простонал бывший жулик.
— Смотря к чьему. У тварей как раз время десерта…
Миша вяло хохотнул.
Впереди в ровном и слабом свете кристаллов я увидел ручей. Темный поток смотрелся на фоне обглоданных костей, словно река крови. Старик свернул, следуя за изгибом русла, и мы, пробежав через естественную арку, оказались в Длинной пещере.
Здесь, у одной ее стены, нес свои воды ручей, а с другой на нас грустно взирали пустыми глазницами сотни человеческих черепов.
Вторая по счету милая комнатка смерти. Если в следующем зале я увижу мумий или заспиртованные внутренние органы — уже совершенно не удивлюсь.
В Длинной пещере тварей не было. Мы благополучно пробежали через нее и выскочили прямиком в Среднюю. Тут было поярче — кристаллы располагались не только на полу, но и росли прямо из потолка.
— Быстрее! Быстрее! — тяжело дыша, подгонял всех Джон.
— Опаздываем к смене блюд! — мрачно прокомментировал я.
Джон выругался в ответ.
Твари где-то рядом. Не было слышно ни их дыхания, ни шума шагов, ни рыка, но внутри Колодца мои чувства постепенно обострялись. Я начинал ощущать окружающий мир почти так же хорошо, как и в первую ночь у себя дома, когда только обрел свой дар.
Тварей будет много. Очень много…
Средняя пещера уперлась в большое озеро. Черная и маслянистая в свете кристаллов вода облизала ноги. На секунду наш отряд замер, потом Джон глухо скомандовал:
— В воду! К острову!
И мы бросились в ледяное озеро. Впрочем, удалось это не всем — охранник Душного, самый массивный из этой четверки, застонал и повалился на невысокий сталагмит, а потом невидящим взором уставился в свод. Похоже, при стычке одна из тварей все-таки зацепила его.
— Может, все-таки назад? — робко сказал Миша, продолжая погружаться в холодную воду.
— Нет, — отрезал Джон, мощно загребая руками.
— Назад! Я не хочу погибать! — пробасил Душный, но потом сам же себе возразил: — Нет, брат, духи должны уйти! Это наша сфященная цель!
Уверенность, правда, в голосе парня отсутствовала.
Я и последний телохранитель Священника попросту промолчали. Поздно идти на попятный.
Только мы отплыли от берега, как в пещеру изо всех ходов стали выползать твари. Обернувшись на пару секунд, я смог увидеть никак не меньше пятидесяти темно-серых существ. Под сводами разлился многоголосый вой.
От этого страшного звука кровь замирала в жилах. Но ни одна тварь, к счастью, не полезла в озеро, а это был хороший знак. Может быть, пока мы в воде — мы в безопасности?
Не успел я успокоиться, как вспыхнуло ощущение угрозы в глубине. Усилившимся чутьем я прощупал воду вокруг себя. Так и есть — здесь водится неземная хищная рыба.
У меня как назло уже начинало сводить ногу. Холодная вода не располагала к долгому плаванию. Радовало то, что рыбы не ожидали нашего появления, а поэтому находились у самого дна. Им потребуется некоторое время, чтобы доплыть до нас. Но так или иначе — через несколько секунд в ноги вопьются сотни безглазых существ, движимых лишь одной целью — убивать.
— Скорее на остров! — это уже я кричу, не узнавая свой голос. — Внизу рыбы-убийцы!!!
Если бы не серьезность ситуации, мой детский вопль можно было бы принять за неудачную шутку. «Рыбы-убийцы». Надо же было такому словечку выскочить из недр памяти! Но сейчас, к счастью для нас, мне поверили сразу. Отряд припустил к острову, что было мочи.
— Фо имя Сфета, подождите! — Душный стал заметно отставать.
— Вашу ма-ать! — Миша тоже оказался не самым умелым пловцом.
А мне вспомнилось наше озеро. Вспомнились ночные купания в свете луны и добрых звезд, приветливое лицо Наташи, которое в полутьме выглядело еще более привлекательно, чем обычно. Воображение само дорисовывало невидимые детали, творя идеальный образ. Я закрыл глаза. Так легче плыть, легче ждать неизбежного.
Сейчас тонко взвизгнет Душный, когда его коснется скользкое рыбье тельце, потом забьется в предсмертной агонии Миша — это безглазая мерзость перегрызет ему горло.