— Ты придёшь ко мне завтра ночью и послезавтра, и так до тех пор, пока я не вернусь домой.
— На это могут уйти недели, если вы останетесь до свадьбы брата!
— Да, я знаю.
Полностью одевшись, она усиленно пыталась восстановить достоинство.
— Похоже, вы надеетесь, что я передумаю и вступлю с вами в связь.
— Возможно. С другой стороны, может, и не передумаешь, и мне придётся довольствоваться играми в карты, философскими беседами или обсуждениями событий в мире.
— Ну конечно, — она направилась к дверям из его покоев.
— Айседора?
Она остановилась при звуке своего имени и едва ли не сердито обернулась.
— Что?
Лукан медленно подошёл к ней.
— Я не стану принуждать тебя, если именно об этом ты беспокоишься. Я буду снова ласкать тебя, заставлю дрожать и кричать. Но не присоединюсь к тебе, пока ты сама об этом не попросишь.
— Как благородно, — сухо промолвила она. — Видимо, чтобы облегчить свои страдания, вы сегодня пошлёте за девочкой с третьего уровня.
— Нет, — честно признался он, — я не хочу никого, кроме тебя, и подожду твоей готовности.
В её глазах мелькнуло удивление, потом недоверие. Но он не обиделся. Со временем она поймёт.
— Доброй ночи, капитан Хен.
— Зови меня Луканом, — дружелюбно предложил он. — Так намного уместнее, раз уж мы изображаем любовников.
Она сердито фыркнула и открыла дверь. Сопровождавшие её стражи ждали снаружи. Лукан собственнически опустил руку на плечо Айседоры и посмотрел в глаза старшему охраннику.
— Если император вдруг спросит... она была великолепна.
5 глава
— Она та, кто поможет нам добиться цели?
Когда Франко вошёл в комнату, Лукан кивнул и пробормотал сдержанное «да». Любопытным жителям дворца любезный молодой человек представлялся личным слугой первого капитана. На деле же Франко и сам был воином Круга, просто не такого высокого ранга, как Лукан, и, несмотря на юный возраст, зарекомендовал себя талантливым, прозорливым фехтовальщиком.
— Я ей не доверяю, — сказал Франко.
— Я тоже, — признался капитан, — но без неё ничего не получится.
Во дворце Франко носил униформу из прочной оленьей кожи, и заплетал тёмно-русые волосы в аккуратную косу, спускавшуюся до середины спины. Улыбка и спокойный нрав, которые он использовал, исполняя свою роль, были не совсем наигранными. Парень действительно славился добродушием, исчезавшим лишь в моменты сражений.
— Что говорят слуги?
Франко негромко рассмеялся, опустился на стул и вытянул длинные ноги.
— Боюсь, почти ничего. Они мне не доверяют.
— А ведь у тебя такая располагающая к доверию внешность, — Лукан улыбнулся впервые, с тех пор как закрыл дверь за Айседорой. — Я думал, ты уже успел выведать несколько секретов у одной-двух очарованных горничных.
— Ещё слишком рано.
Франко действительно был славным парнем, но при этом столь же опасным, как любой воин Круга, и сделал бы всё необходимое ради возвращения ордену былой славы и могущества.
— У нас мало времени, — напомнил юноше Лукан.
— Я понимаю.
Когда Франко вернулся в свою каморку по соседству, Лукан принялся готовиться ко сну по давно сложившемуся распорядку. Сначала выполнил серию физических упражнений, чтобы сжечь пылавшую внутри энергию, потом другую, для успокоения ума и духа. И хотя тренировка не помогла полностью избавиться от воздействия Айседоры, всё же до некоторой степени умиротворила.
Задувая свечи, Лукан пожелал себе не увидеть во сне кузину императрицы. Она была средством для достижения цели, необходимостью, как он совсем недавно заверял Франко.
Лукан мог бы закончить начатое, когда Айседора содрогалась под ним полностью обнажённая с одним лишь кольцом на пальце. Так же, как во вчерашнем сне. Она хотела их единения. Её тело жаждало принять его, и Айседора без промедления ответила бы согласием на любую просьбу.
И всё же Лукан знал, что, даже трепеща в его объятиях, она была не готова дать то, что он хотел получить.
А хотел он Айседору, капитулировавшую во всех отношениях, и в конечном счёте добьётся желаемого. Но долго ли сможет ждать? Времени у них мало. Чтобы Круг мог занять своё законное место, а Трайфин снова стал сильным, достичь намеченной цели необходимо как можно скорее.
По сравнению с этим, потребности одного мужчины или одной женщины ничего не значили.
Когда дверь в её комнату, чуть скрипнув, медленно открылась, Айседора, несмотря на ранний час, уже не спала. На мгновение она затаила дыхание, предположив, что к ней дерзнул явиться Лукан Хен.
Но вошла Мари, которая, разумеется, снова забыла постучать. Айседора села и пронзила пугливую горничную хмурым взглядом.
— Я подумала, что ты ещё спишь, — прошептала Мари, удерживая в руках груду одежды: элегантные платья, предназначенные для создания образа кузины императрицы. Их было так много, все сшитые из разных тканей, пестрящих цветами на любой вкус. Женщину, долгие годы одевавшуюся только в чёрное, такое изобилие красок почти пугало.
— Я недавно проснулась, — сказала Айседора, когда Мари свалила свою ношу на мягкий стул в углу комнаты.
Всего пару минут назад, если быть честной, хотя забираясь в кровать, ожидала провести бессонную ночь. После того, как мужские руки перестали её касаться, тело продолжило звенеть от гнева, изумления и удовольствия. Как он посмел? Как она посмела?
Вопреки ожиданиям, Айседора очень быстро провалилась в глубокий, лишённый образов сон. Она годы не спала так хорошо.
Мари подошла к кровати Айседоры, по обыкновению лучась невинной, бесхитростной улыбкой.
— Говорят, капитан Хен остался очень доволен.
Да, новости в этом проклятом месте действительно распространяются быстро.
— Неужели?
— Да. Он явно сильно тобой увлечён.
Айседора откинула одеяло и села.
— Капитан Хен увлечён кузиной императрицы, женщиной, которой не существует.
Бездомная ведьма, не имеющая ни одного приличного платья и серебряной монеты за душой, наверняка понравилась бы ему куда меньше.
Мари села на край кровати, по-девчоночьи подогнув под себя ноги.
— Император лично приказал всем молчать о том, что ты не принадлежишь к королевской семье. Никто не отважится его разозлить, — девочка вздрогнула. — Он меня пугает. Не хотела бы я оказаться той, кто вызовет его недовольство.
— Разумеется, он тебя пугает. — Любой человек, дороживший собственной шкурой, боялся непредсказуемого правителя Каламбьяна. — А вдруг Эсман расскажет брату, что я не та женщина, за которую себя выдаю? Они с капитаном мало времени проводят вместе, но ведь иногда всё же разговаривают.
— Такая вероятность обсуждалась, и император предложил, что в случае необходимости Эсман может... исчезнуть.
Айседора усмехнулась. Себастьен не знает границ!
— Но в итоге решили, что Эсман Хен почти ничего о тебе не знает и не сможет разрушить легенду. Ему известно лишь, что ты заботишься об императрице и служишь у неё компаньонкой. Это вполне подходящие обязанности для кузины. Большинство дворцовых слуг даже не подозревают, что ты ведьма. И живёшь ты не на седьмом уровне, а императрица с императором не обсуждают свои дела со слугами. О настоящем положении вещей известно лишь некоторым из стражей и министров, и их попросили хранить тайну. У тебя нет причин волноваться.
Казалось таким странным, что Мари ведёт себя настолько непринуждённо, сидит рядом на кровати и болтает. Девушки достигли своего рода перемирия, и Мари перестала бояться ведьму. Но, откровенно говоря, помимо того, что обе они были женщинами и служили Лиане, в остальном не имели ничего общего и отличались друг от друга, как день от ночи.
— Каково это? — спросила Мари, застенчиво переведя взгляд к окну, за которым зарождался холодный, серый день.
— Что?
— Быть с мужчиной... Одни утверждают, что это замечательно, другие, наоборот, называют ужасным. Кто прав?
Не стоило удивляться, что девочка девственница. Мари не отличалась общительностью, а живя здесь, находилась под защитой. Её лицо было довольно симпатичным, но в то же время обычным. Она не притягивала бессчётное количество восхищённых мужских взглядов.